Я никогда не отвечала. Всегда просто игнорировала мелкие насмешки по поводу моей дешевой одежды, недостатка денег или любую другую колкость в свой адрес, поэтому и сейчас я лишь буркнула что-то себе под нос и принялась собирать бумаги в кучу.
Дверь в аудиторию закрылась, и я, довольная тем, что осталась одна, выплюнула:
– Блядские засранки. – Вышло малость громче, чем ожидалось, и я съежилась от громкого эха, разнесшегося по широкому коридору.
Вообще-то, я не часто так выражалась, но в тот момент это казалось оправданным и оказывающим расслабляющий эффект. Даже в богатом словами мире высшего образования иногда достаточно простого «блядь».
Я сгребла бумаги и, тряся головой, встала, и мои долбаные очки слетели с лица и грохнулись на пол.
Вздохнув в поражении, я признала: сегодня утором мне вообще не стоило вылезать из постели.
И тут у меня за спиной раздался громкий смешок, отчего я аж подпрыгнула. На мое плечо опустилась теплая рука и, развернув меня, снова надела очки мне на нос.
Я проморгалась и, когда зрение восстановилось, увидела широкую грудь в темно-красной футболке без рукавов с белой надписью «Футбольная команда «Кримсон Тайд».
– Теперь видишь?
Я последовала за звуком глубокого южного говора, и передо мной оказался настоящий загорелый южанин: длинные пепельно-светлые волосы до подбородка, глубокие темно-карие глаза, обрамленные длинными чернильно-черными ресницами. Он просто возвышался надо мной – наверное, шесть и три фута против моих пяти с половиной.
Я резко втянула воздух.
Он был великолепен.
Реально чертовски великолепен.
Я стряхнула с себя оцепенение и, выхватив бумаги из рук парня, попыталась его обойти. Хотелось поскорее сбежать, дабы вернуть себе некое подобие самообладания или, возможно, достоинство, которого была лишена последние несколько часов.
Когда я проходила мимо, мистер Футбольная команда «Кримсон Тайд» взял меня за запястье и спросил:
– Эй, ты в порядке?
Я постаралась расслабиться и не хамить – в конце концов, он мне помог, – но нервы были на пределе, а прикосновение его грубой мозолистой руки к моей коже все только усложняло.
Эту необычную реакцию я решила списать на обезвоживание или на случай острой тогофобии.
– Да, – опустив плечи, ответила я.
– Уверена?
Встретившись с его прекрасными шоколадными глазами с голубовато-черными крапинками, я тяжело вздохнула.
– У тебя бывали дни, когда все превращается в чертовый сущий кошмар? – Я сделала ударение на трех последних словах.
Он громко выдохнул, и на его лице появилось забавное выражение: полные губы изогнулись в кривой усмешке, и нос слегка сморщился от этого движения.