Поручился он! Все будет чики-пики! Этот ухмыляющийся тип сразу поставил его на место. Его место — ниже Витька. И зачем он ввязался в это дело? Мог же занять эти проклятые деньги, взять в банке, наконец! Неужели все-таки из-за Феликса? Типичное поведение ограбленного — догнать обидчика, ткнуть кулаком в морду, ботинком под ребра, отобрать свое! Или все-таки здесь другое? Ведь не кулаком же… Но как бы то ни было, обратной дороги теперь для него уже нет.
— Смотри. — Витек выложил на стол фотографию. Мужик, баба, трое пацанов вокруг машины. — Вот координаты.
Обычный тетрадный листок. Но этот неровно оторванный лист бумаги в клеточку уже был приговором.
— В субботу, с утреца, двинем прямо сюда. — Витек тыкал карандашом в план. — Вот здесь ихний дом. Охрана — никакая. Старый дед. Днем спит, ночью тоже спит. Утром он, — Витек ткнул острием карандаша в мужика на снимке, — ходит на речку купаться. Часиков в 6–7. Здесь он спускается — тут обрыв и дерево с ветками такое…
— Ива, — машинально подсказал он.
— Ну да. Так что ни хрена сверху не видно. Тут его и будешь ждать. В такое время на речке еще никого не бывает. Сделаешь дело, спихнешь его в воду — и пусть плывет. И смотри, чтобы все чисто, как я тебя учил. Я тебя высажу, а машину вот здесь, за кустами, поставлю, видишь? Как только мужика завалишь — бросай волыну в воду. Подальше бросай. Она больше не понадобится.
— Не тупой, понимаю…
— Ну, раз все понимаешь, значит, делай как говорю, — Витек откинулся на стуле. — За мужика хорошо платят. Пятнадцать тонн. Вот аванс. — Он достал откуда-то из-под стола объемистый конверт и бросил на стол. — Волына. — Пистолет «ТТ» лег сверху. — Волына новая совсем, пошли вниз, пристреляешься. — Он поднялся.
— Погоди. Витя, а вдруг он не один пойдет? Ну, купаться? Не один? — Витек, кажется, на какую-то долю секунды засомневался. — Не, он всегда один ходит. Баба его утром дрыхнет. Сделать его нужно обязательно. Потому что если ты его с первого раза не завалишь, то потом он серьезную охрану наймет и до него уже не доберешься. За то и платят такие бабки. Да хоть и не один! Не один — значит, всех положишь. За отдельную таксу, конечно. За это я договорюсь.
Внезапно у него похолодело все внутри. Это как — всех положишь? Детей? Бабу эту толстую? Да бабу — ладно, с бабой как-нибудь. Но детей. Отдельная такса за детей…
— Нет. — Он внезапно осип. — Нет. Такого договора не было. Детей я не буду.
Он встал и отвернулся к окну, чтобы Витек не видел выражения его лица.
— Слушай… — Голос Виктора, обычно вкрадчивый, сейчас отливал металлом. — У нас вообще никакого договора не было. Ты сам себя сосватал. Нам вообще другой человек нужен был. Ты сам к нам пришел. Мы тебя на веревке не тянули. И сейчас ты будешь делать то, что скажут. Понял? Такой вот базар. Да не стремайся! — Витек пододвинул пакет с деньгами к нему. — Он всегда один на речку ходит. Проверено.