- Вот и славно. Ах, чуть не запамятовал, - топнул сапогом оземь Перун и у ног Весны появился золоченый колчан со стрелами, да лук тисовый. – Оружие твое, бери, не робей.
Подняла дева с земли подарок божественный, сердце тогда застучало, глаза заблестели. А лук-то в руках аж засиял светом особенным.
- Стрелы здесь непростые, - продолжил тот. – Силу они в себе несут светлую. Одна такая стрела и любой демон с душой распрощается.
Поднялся Перун и молвил на прощание:
- Я повелел тебе освободить здешние леса от нечистой силы, так не посрами меня. Ежели не исполнишь наказа, то приду я уже по твою душу.
И обратился Бог огненным шаром, и взмыл в небо, да скоро исчез. А Весна так и осталась стоять с луком в руках. В голове тогда зазвенело, в ушах засвистело, сердце заныло. Опустилась она на землю и зашептала:
- Да что же это делается? Как я его убью-то? Это ж против совести придется пойти, против воли своей. Не буду торопиться, обожду еще …
Сейчас же кинулась она к большому дубу, да принялась руками землю рыть. Спрятала в яму лук и колчан, прикрыла землицей, и кустик посередке воткнула, чтобы не забыть, где оружие спрятала, а после поднялась, лукошко взяла и пошла в сторону волшебной дубравы. Неспокойно на душе было у Весны, все мысли вертелись вокруг сказанного Перуном. Но с Богом-то спорить последнее дело. Прав он в том, что зверь людей добрых обижает, вот и отца ее чуть не задрал. А с другой стороны, Лан из лесу заколдованного не выходит, держится своей земли, так зачем же убивать его?
Сидела дева у костра до самого вечера, все на огонь глядела, тот потрескивал, языки огненные трепетали, искорки в воздухе летали. Скоро и Лан вернулся из чащи, принес он кабанчика да возложил у ног пленницы, но Весна и виду не подала, что заметила. Тогда присел подле нее зверь, покашлял ради приличия:
- Ты чего пригорюнилась? – заговорил вкрадчиво. – Болит чего? Может хворь какую подхватила? Али по дому тоскуешь?
- Не угадал, - печально усмехнулась краса, не отводя глаз от огня.
- Ну раз здорова, в тоске не маешься, может, займешься полезным делом, - и он пододвинул к ней кабанчика. – Зря что ль я его по лесу гонял.
- Будет тебе кабанчик, - как-то задумчиво молвила дева. – А вот ты мне скажи, - обратила свой взор на него. – Кто родители твои? Али ты создание Велеса?
Тут Лан погрустнел, в землю уставился, но Весна опередила:
- Не серчай на меня, я ж просто узнать тебя хочу. Но коль не желаешь говорить, то и не надо.
- Я не серчаю. Горьки те воспоминания.
- Так поделись, глядишь, легче станет.
- А ты взаправду знать хочешь? – с надеждой посмотрел на нее Лан.