- Меня не проведешь.
- Ты не зарекайся, Отай. Думаешь шутки шучу? Как бы не так.
- Неужто есть причины не верить ей? Может, ведаешь чего да молчишь?
- Не знаю, не ведаю, - тут же отмахнулся Судимир. – Я жизнь прожил, людей всяких повидал, посему и делюсь с тобой мудростью. В чужой-то душе — не вода в ковше: не разглядишь сразу.
- Благодарствую, отец. Но ты не бойся, я верю, Весна будет достойной женой.
- Да прибудут с тобой Боги, сынок.
Тут в избу мальчока забежал и, отдышавшись, сообщил о том, что невеста готова к обряду.
- Пора, - хлопнул Судимир рукой по столу. – Собирай поезд[2].
Вся родня жениха высыпала на улицу, да принялись рассаживаться по телегам.
А Весна все сидела на том сундуке, ни жива, ни мертва, даже свекла не помогла сокрыть бледность лика девичьего. Но сколько бы ни желала она сбежать, сколько бы ни просила Богов помочь ей, разумом-то все равно понимала – никуда уже не деться. Не будет больше охоты, не хаживать ей больше по лесам со Светехом, не гулять под луной, когда захочется.
Скоро с улицы донеслись звуки бубенцов. Благомир поспешил к воротам, дружки побежали в сенцы встречать жениха, а Искра отправилась к дочери:
- Что ж с тобой творится, голубушка? Неужто так боишься ложа супружеского? Ты не тревожься… Отай любит тебя, он лаской одарит.
- Не страшусь я ночи. – твердо ответила Весна.
- Тогда отчего печалишься? Как из лесу вернулась, будто подменили тебя.
- Не пекись обо мне, матушка. Я и была сильная, а чаща меня еще сильнее сделала. Вытерплю. Лишь бы у вас все ладно было.
- Не любишь Отая, верно? – очи Искры печалью наполнились.
- Не люблю.
- Послушай, Весна. Не ко всякому любовь сразу приходит, случается и пожить поначалу, а уж потом…
- Стерпится-слюбится?
- Верно.
- Не со мной, матушка. Не со мной. Терпеть буду, но полюбить не смогу. Как можно, ежели сердце… - но тут Весна смолкла, дабы не сболтнуть лишнего. – Не печалься, - спустя время продолжила с улыбкой. – Все будет хорошо.
- Горюшко ты мое, - обняла Искра дочь. – Боги всегда тебе благоволили, они в обиду не дадут.
На эти слова Весна лишь скромно кивнула, покуда знала, какую судьбу для нее уготовили те самые Боги.
Отай зашел в светелку и обомлел, уж больно красивая была Весна. То он ее видел в одежах простых, а сейчас стояла она величава аки жар-птица. А краса глядела на него и будто не видела. Баса[3] и силушка парня ее не трогали вовсе, тогда как глазки смотрели на Отая с придыханьем.
- Ты готова? – спросил он, когда подошел к невестушке.
- Готова, - ответила Весна и взгляд отвела в сторону.
- Вижу, страшишься, - дотронулся до ее плеча Отай. – Не бойся меня, я ж люблю тебя.