Путь вдоль дороги оказался свободным, но и снаряды рвались едва ли не у самого полотна.
Лошади мчались навстречу залпам. Канонада усиливалась.
— Стоп! Закиров, тормози?
Кошелев, перегнувшись через борт, выловил из сугроба белый флаг.
— Молодец, сержант! — похвалил Андрей. — Имущество казенное — подлежит возврату.
Филатов, в который раз уже курсирующий от НП командира дивизии к штабной землянке, увидел упряжку первым. И бросился навстречу.
Андрей соскочил с розвальней и, махнув оставшимся в санях Кошелеву и Закирову рукой, пошел в сторону.
— Стой, Андрей! Куда же ты? Стой! — капитан Филатов бежал ему наперерез.
А Андрей остановился у обожженной, задетой снарядом сосны и прислонился щекой к шершавой смолистой коре ее.
— Ты что, Андрюша? Что с тобой… жив? — Филатов протянул ему флягу со спиртом.
Андрея била мелкая дрожь. Он не мог унять ее и все теснее прижимался к сосне, заледеневшей, пораненной, но пахнущей ничем не заменимым запахом России.
— И не давал я тебе никакого спирта. Путаешь ты что-то, Андрей, — возразил полковник Филатов.
— Ну да — кому скажи! Что-что, а спиртяга у тебя всегда бывал. На пожарный случай, конечно…
Я сижу рядом, слушаю эту шутливую перебранку двух поседевших, бывалых людей, нашедших друг друга через тридцать с лишним лет, и пытаюсь хоть на мгновение представить себе все то, что довелось мне о них услышать.
— Андрей Васильевич, а что же было дальше?
— Дальше… Дальше было все в порядке. Немцев мы, конечно, выбили, освободили и Горшечное и Касторное. Венгры полностью капитулировали. Часть фашистов, правда, смогла прорваться на запад — к своим. Что же касается нашего задания — командование посчитало, что свою задачу мы выполнили: ультиматум с предложением и условиями капитуляции был передан вовремя. Все участники операции были награждены.
— Андрей первым в нашей дивизии получил орден Отечественной войны, — с гордостью сообщает полковник Филатов.
— Андрей Васильевич, извините, еще один, может быть, не совсем скромный вопрос: «А что с Валентиной?»
— Как, вы до сих пор не догадались? Одну минуту… — он вышел в другую комнату, где женщины накрывали стол, и тут же вернулся, держа под руку миловидную, хорошо сохранившуюся женщину.
— Валентина Ефимовна, актриса Ленинградского кукольного театра, — представил он. — Десять лет назад мы отметили серебряную свадьбу.
Я смотрю на них, и мне кажется, что они несказанно подходят друг к другу и, может быть, даже чем-то похожи, как люди, прожившие большую жизнь вместе.