— До этого тридцать четыре прошло, — осторожно шепнул на ухо Вере Коля.
— Как ты узнаешь, не видно же? — удивилась она.
— По звуку…
Внезапно к урчанию грузовиков добавился еле различимый вначале, затем все нарастающий и, наконец, заглушивший все и всякие звуки гул самолетов.
— Наши! Наши же, честное пионерское! — забывшись, вскрикнул Коля.
— Мольчать! — завопил сидевший с краю скамейки немец. — Зе-с-сен!
И сразу же впереди ударили взрывы. Машину встряхнуло. Снаружи послышались вой сирен, отчаянные крики, гортанная немецкая ругань, потянуло горелым. И сквозь все это проносился, все приближаясь, и вдруг повис совсем где-то над головой пронзительный и чистый рев самолета. Снова ударил взрыв. Машину вдруг понесло назад и развернуло поперек дороги.
Яркая вспышка на мгновение ослепила всех. Вера закрыла глаза, ей показалось, что из-под ног уходит пол. Какая-то сила сорвала ее со скамейки, что-то навалилось на нее тяжелое и повлекло по скользкому стылому дну кузова.
Очнувшись, она увидела над головой черное дымное небо. Взрывной волной сорвало верх машины. Рядом с ней барахтались, пытаясь подняться, люди. Несколько человек выбросило из машины, остальные сами стали скатываться вниз, на дорогу.
— Коля, Коля! — позвала Вера, приходя в себя. Мальчик не отзывался. Тогда она, не обращая внимания на преградившего ей дорогу охранника-немца, прыгнула вниз. Немец успел схватить ее за полу расстегнувшейся телогрейки, и она, падая, больно ушибла ногу.
Коля лежал на снегу, возле ската машины. Рядом опрокинулся навзничь один из охранников. Согнутые в коленях ноги его мелко дрожали.
— Коля, вставай! Коля… — Вера тормошила мальчика за плечо, он не шевелился. Потом она перевернула его, он наконец приподнял голову. Вера, подхватив его под мышки, оттащила от машины.
— Тошнит меня что-то… — часто дыша, пожаловался мальчик.
— Пройдет, Коля. Скорей… вставай, милый…
Мальчик встал на колени, потом поднялся, шатаясь.
Позади, треща, горели машины. Слышались крики, выстрелы.
Вера, крепко взяв Колю под руку, потащила его к лесу.
Сбоку ударила автоматная очередь. Бежавший недалеко от них мужчина упал. Вера потянула мальчика в снег. Они замерли на минуту, потом осторожно поползли по мягкому сырому снегу, розовому от полыхавшего позади зарева.
Когда удалось втащить мальчика в лес, Вера прислонилась на мгновение к заледеневшей шершавой коре березы, стараясь унять сердце.
Сгущались ранние сумерки. За деревьями все еще полыхало и рвалось, подымая в небо высокие огненные столбы.
— Ох и плывет все вокруг, Веруша! — Коля присел под березкой, закрыв лицо руками.