– Дай мне.
Я зажгла последнюю свечу. Усевшись напротив друг друга, мы принялись наблюдать, как они горят.
Марк первым нарушил молчание:
– Как ты? Только честно…
– Сейчас нормально, Марк. Может, споем «Счастливого дня рождения»?
– Ради бога, Рут! Что с тобой?
Он стукнул рукой по столешнице. Огоньки замерцали, но не потухли. Эти вечные свечи никогда не гаснут.
– Ты приехал сюда, Марк, и попал на празднование дня рождения. Если бы ты сообщил мне заранее…
– Ради бога, Рут! Я же советовал тебе обратиться за помощью…
– Помощь мне теперь не нужна. Я ясно понимаю, что делаю. И еще, Марк! Я знаю, что ты делаешь.
– Я приехал по делу! – перешел он на крик. – Из-за Энджи!
– Не впутывай сюда Энджи. Не сейчас. Мы тут одни.
Я взяла большой острый нож и сделала вид, что нацеливаю его в самый центр торта. Нас разделял стол. Я обошла стол и встала за спинкой его стула, нависая над мужем. Я сделала так, чтобы он тоже коснулся ручки ножа. Моя рука легла поверх его.
– Давай разрежем вместе, Марк, так же, как на свадьбе.
Уверена, он решил, что я снова тронулась рассудком. Теперь он захочет меня успокоить. Как же он ошибается! Никогда я не была столь здравомыслящей, как теперь! Когда нож уже собирался вонзиться в торт, я выбила из-под мужа стул. Марк пошатнулся, застигнутый врасплох, схватился за стол, но пальцы его соскользнули и он упал на пол. Стул свалился на него. Отбросив стул в бок, я с ножом в руке застыла над ним.
– Что за черт! Рут! Опусти. Я пришел сказать, что Энджи…
Он будет заговаривать мне зубы, но рисковать я не стала. Я ударила ногой ему в голову один раз… другой…
– Я тебя ненавижу! Ненавижу! Я знаю, что это был ты!
Марк схватил меня за ногу, но левой рукой я вцепилась в поручень «Рейберна». Он не сможет меня повалить.
– Убийца! Извращенец!
Я споткнулась. Стул ударил его в лицо. Я упала сверху на него, занеся вверх руку. Ударила. Нет крови. Пронзительный крик. Нет крови. Кто-то держал меня за руку, поднимая вверх. Я царапалась, стараясь вырваться. Он должен заплатить, но Марк, поднявшись с пола, навалился и намертво прижал руки к бокам моего тела. Пальцы моей руки разжались. Я проиграла. Я разоружена. Я обездвижена. Крови не было, лишь черносливовое варенье на линолеуме и фиолетовые пятна черничного сока, вытекающие на белую глазурь. Тарелка треснула. Торт помят, но свечи все еще горели.
Мальчишка вытащил меня из кухни.
– Он просто хотел поговорить.
– Тебе не нужно было мне мешать.
Мальчишка вывел меня в сад и посадил на каменную скамью. Прошло немного времени, сколько точно, я не знала. Здесь было невероятно жарко. Пот ручьями тек по моей дрожащей спине.