Неподалеку от Житомира меня стремительно, будто волки за ним гнались, обошел белый микроавтобус с логотипом телеканала «Интер» на борту. Телевизионщики куда-то отчаянно спешили, причем, как выяснилось чуть позже, все подряд. В течение следующего получаса меня обогнали еще несколько фургонов и бусиков с эмблемами известных телеканалов и в конце какое-то горбатое бело-синее транспортное средство, помеченное цифрами «1+1». На телевидении у меня работает приятельница, так что я знала, что эта штука называется ПТС, то есть «передвижная телевизионная станция». Она позволяет съемочной группе развернуться где угодно, немедленно начать вести «горячий» репортаж и осуществлять прямые включения в новостных выпусках. Ясное дело – где-то что-то случилось. Из-за своих личных проблем я уже несколько дней не следила за новостями, хотя и в обычные дни не так уж часто смотрю телевизор. Не то чтобы не люблю – просто времени не хватает…
Мужа мое решение не особенно удивило. Это и стало последней каплей. Он мог просить прощения, ругаться, допытываться, кто у меня есть, как его зовут и чем он лучше него. Наконец, мог бы устроить скандал с битьем посуды и метанием бытовой техники в окно. Не так уж плохо нам было вместе, и не всегда наша совместная жизнь подпадала под определение «никакая». По большому счету я и сама не могла, да и сейчас не могу определенно сказать, чего мне с ним не хватало.
«Дурью маешься, девка, – это мама так заявила. – Тебе уже за тридцать, где еще такого найдешь. Позитивный, правильный, непьющий, деньги в дом…»
«Да при чем тут бабло, мам? Я и сама неплохо зарабатываю! И не так уж далеко мне за тридцать, чтобы ставить на себе крест! А насчет дури – ты права, и ухожу я от него, чтобы не сдуреть окончательно! Все, разговор окончен!..»
За Житомиром я почувствовала – помру без кофе. Остановилась у первой попавшейся придорожной харчевни, где с удивлением обнаружила не только «кофе растворимый», но и «эспрессо», «американо» и даже «кофе по-турецки», которые подавали здесь не в одноразовом пластике. Заказала. А потом, махнув рукой на предрассудки, слопала громадное по киевским меркам заварное пирожное, полное масляного крема, заплатила смешные деньги и двинулась дальше…
Итак, муж не скандалил. Даже не удивился. Равнодушно произнес: «Как знаешь», – и начал собираться в аэропорт. Тут уже не выдержала я: «И это все, что ты можешь мне сказать?» – «А зачем воздух сотрясать? Ты же все равно не передумаешь. Вернусь – позвоню одному спецу, пусть займется разменом квартиры». В следующие четыре дня я осталась один на один с мыслью: вот ведь, блин, женская доля, даже развестись как люди не умею… Когда муж вернулся, я затащила его в кухню, усадила напротив и провела короткие деловые переговоры. Суть сводилась к следующему: по поводу квартиры пусть не парится – она куплена на его деньги. И хотя на момент приобретения мы состояли в браке, а значит, формально я имею право на половину недвижимости, практикующему адвокату гораздо важнее иметь машину. Поэтому я беру на себя всю юридическую сторону дела и немедленно подготовлю документы, по которым квартира отойдет ему, а я лишусь права на нее претендовать. Но «опель» останется мне. Вот и весь раздел имущества. Доверенность у меня есть, позже переоформим документы на мое имя.