Галерея еще раз свернула направо, и я, к собственному удивлению, через несколько шагов оказалась там, откуда вышла: на развилке, рядом с Бондарем.
– Что-то увидели? – полюбопытствовал он.
– Здесь и в самом деле крупные крысы, – ответила я, стараясь сохранять достоинство, хотя мой голос все еще предательски подрагивал.
– Пленницы из местных тоже не могли привыкнуть к такому соседству. Трудно представить человека, которому бы это понравилось. Ну как, поняли, в чем дело?
– Мне ясно одно: надо идти сюда, – я указала лучом в сторону левого коридора. – Надо полагать, все лабиринты создаются по единому парадоксальному принципу: чем более удобным и простым кажется проход, тем легче в нем запутаться.
Внезапно я поймала себя на том, что говорю, невольно понижая голос. Тогда как мой провожатый и не думал переходить на полушепот.
– Знаете, Лариса, до того как я впервые спустился сюда, я никогда не видел ни одного лабиринта. Как и у вас, у меня не было опыта ориентирования в таких местах, и я не понимал, в чем их смысл. Хотите признаюсь? Я в самом деле боялся встретить здесь Минотавра.
– Так-таки Минотавра?
– А почему бы и нет? Поэтому я воспользовался классическим методом Ариадны: нашел здоровенный клубок прочных ниток, а затем, после многочисленных проб и ошибок, научился ориентироваться здесь. Я ведь говорил вам – из этого подземелья есть еще один выход, он ведет к берегу реки. Но когда в лабиринте оказывался пленник или пленница, оба выхода запирались. Их приводили, а чаще приносили сюда в бессознательном состоянии и с завязанными глазами и оставляли в полной темноте. Рано или поздно кое-кто обнаруживал один из выходов, но все было напрасно – достучаться до мучителей не было никакой возможности. Так как – вперед или назад?
– Вперед!
Пригнув головы, мы двинулись гуськом по узкому коридору и вскоре оказались у очередной развилки. Там луч фонарика выхватил из мрака следующие три галереи, и я, прикинув, свод какой из них спускается ниже остальных, решительно шагнула туда. На еще одной развилке я, почти не колеблясь, свернула налево. Бондарь молча шел за мной, никак не комментируя мои решения, и вскоре я поняла – мы опять заплутали.
– Чего ж вы молчали?
– А что говорить? Вы тут сегодня рулите.
– Издеваетесь над дамой!
Но чем дальше, тем лучше я осваивалась в логове Минотавра. Бондарь прав – ничего сложного в этом нет. Те, кто строил это подземелье, сами побаивались заблудиться в нем. И поэтому метили единственно верный путь более низкими сводами. Разумеется, несчастные и насмерть перепуганные сельские девушки-пленницы, для подавления воли которых и предназначался этот аттракцион, меньше всего думали о таких вещах. Наоборот – первым делом кидались в широкие и просторные переходы, это же совершенно естественно. А в результате запутывались и блуждали в темноте до тех пор, пока не падали без сил или не натыкались на один из совершенно недоступных для них выходов.