В последнее время у нас никак не получается насладиться друг другом. Мне не хватает тех спокойных моментов, когда мы подолгу изучаем тела друг друга, а позже, после изысканной пытки ласками, награждаем друг друга оргазмом, от которого сердце готово остановиться. С того дня, как мы привезли Хоуп Эстеллу из больницы, нам ни разу не удалось вот так побаловать друг друга. Адриан назначил себя телохранителем Хоуп. Он влетает в нашу спальню в любое время, чтобы сообщить, что его сестричка проснулась или хочет есть. Нет, я не жалуюсь. Эти двое детишек — лучшее, что могло случиться со мной за всю мою жизнь. Адриан, Хоуп Эстелла и Ремингтон — моя жизнь. Они наполняют ее смыслом, как ничто другое.
— Помнишь, куда спрятала все подарки на Рождество?
Скользнув руками вниз, я обхватываю его ягодицы и сжимаю их, а затем драматично вздыхаю.
— Почему мы сейчас вообще говорим о Рождестве? Я знаю гораздо более удачное применение твоему языку.
— Боже мой, ты хоть представляешь, насколько возбуждающей становишься, когда ведешь себя властно? — он легонько касается моих губ, затем посасывает нижнюю своими губами. — Я просто предупреждаю, потому что когда мы закончим, ты ничего не сможешь вспомнить вообще. Обхвати меня ногами.
Я делаю, как он велит, и стону, когда он пристраивается поверх меня. Это пытка.
Руками Ремингтон скользит вверх-вниз по моему телу, лениво, но уверенно, поглаживает мои груди, словно впереди у него тысяча лет и он может спокойно мучать меня своими обжигающими прикосновениями.
— Ремингтон, — шепчу я, боясь, что если произнесу его имя громче, то все закончится тем, что я прокричу его и разбужу Адриана и, вполне возможно, соседей тоже.
Он прокладывает дорожку из поцелуев вверх, ладонью обхватывает мою правую грудь и большим пальцем дразнит сосок.
— Что, ma belle?
— Я больше не могу терпеть.
Он перекатывает сосок между кончиков пальцев и легонько сжимает его, отчего сладкая боль распространяется по всему телу.
— Нет, ты можешь, и ты вытерпишь, — рычит он. — Прошло уже так много времени с тех пор, как у меня была возможность вот так наслаждаться тобой. Я собираюсь грубо взять тебя, Селена. Буду трахать тебя от сегодня и до самого Рождества. А затем подтолкну к краю кровати и отведаю тебя, а ты будешь наблюдать за мной. Будешь наблюдать, как я трахаю тебя языком. Ты даже не представляешь, насколько сильно эта мысль меня заводит. Хочешь этого, красавица моя?
Я быстро киваю, мои бедра сжимаются, когда я представляю все пошлые подробности того, что он только что описал мне.
Он что-то делает языком между моим плечом и шеей, затем утыкается туда носом. Я вздрагиваю, в груди становится жарко, а затем жар опускает вниз, туда, где мои ноги обхватываю его бедра. Пятками я еще сильнее впиваюсь ему в зад.