— Ты проснулся!
Она подходит к окну и открывает занавески, я протираю глаза, глядя на яркий утренний свет. Я зеваю и потягиваюсь, смахивая записку, которую она мне оставила.
— Мая, о чем ты думала? Мы не можем просто взять и прогулять школу. — Но упрек в моем голосе исчезает, когда она запрыгивает в кровать рядом со мной и дарит мне холодный поцелуй.
— Ой, ты холодная.
Она разваливается рядом со мной, с глухим звуком ударяясь о стену затылком, и переплетает свои ноги с моими.
— У тебя же на сегодня нет ничего важного, правда?
— Не думаю…
— Отлично, что ж, у меня — тоже.
Я осматриваю ее румяное лицо, которое обрамляют пряди волос, ее школьную форму.
— Ты притворилась, что пошла в школу, а потом просто вернулась домой?
— Да, как только Кит исчез за воротами, я вернулась! Ты же не думал, что я позволю тебе устроить выходной в одиночку, да? — Она одаривает меня озорной улыбкой. — Ну же, ты уже проснулся?
Качая головой, я поднимаю руку ко рту и снова зеваю.
— Я так не думаю. И как это я не услышал будильник?
— Я его выключила.
— Зачем?
— Ты так крепко спал, Лоч. Ты выглядел таким измотанным. Мне просто не хотелось будить тебя…
Я начинаю улыбаться, сонно моргая.
— А я и не жалуюсь.
— Правда? — Я вижу, как озаряется ее лицо. — У нас целый день только для нас двоих! — Она радостно смотрит в потолок. — Я переоденусь, а потом, думаю, мы можем испечь блинчики, а потом прогуляться, а потом…
— Погоди, погоди, погоди. Для начала иди сюда. — Я тянусь за ее рукой, но она скатывается с кровати.
— Что?
— Иди сюда! — Все еще немного щурясь от света, я тяну ее за запястье. — Поцелуй меня.
Мая смеется и соглашается, залезая ко мне. Я медленно расстегиваю ее юбку, и она выскальзывает из нее. Ныряя под теплое одеяло, я начинаю прокладывать дорожку поцелуев вниз по ее телу…
Она стоит обнаженная перед открытым шкафом, когда я выхожу из душа. Через минуту она замечает меня, колеблющегося у двери и наблюдающего за ней. Она оборачивается, встречаясь со мной взглядом, и краснеет. Мая поднимает мятую простыню с кровати и оборачивает вокруг себя под руками. Белая ткань заворачивается у ее ног, вызывая у меня улыбку. Я надеваю трусы и присоединяюсь к ней у окна, целуя ее в щеку.
— Я согласен.
Она вопросительно смотрит на меня, потом на простыню и начинает хохотать.
— В болезни и здравии? — спрашивает она. — Пока смерть не разлучит нас?
— И даже дольше, — говорю я. — Вечно.
Она берет меня за руку и наклоняется, чтобы поцеловать. Это больно. Внезапно все причиняет боль, и я не знаю, почему.
— Посмотри на небо, — говорит она, положив голову мне на плечо. — Оно такое голубое.