— Об ветку поцарапалась, — огрызнулась Амина.
Глеб не ответил.
— Хватит уже, — рыкнула Амина, высвободившись из хватки Глеба. — Всё, удовлетворил своё любопытство? Ещё что-то?
— Дура ты, — фыркнул Глеб, поднявшись. — Но рану обработала правильно. Несколько дней, и затянется. Правда шрам на шее может остаться. Я надеюсь, ветка не ядовитая была.
— А мне-то откуда знать? Ветка как ветка. Обычная.
— Если обычная, тогда я спокоен, — кивнул Глеб, клацнув выключателем. — Доброй ночи.
— Зачем?
Глеб остановился в дверях. Из коридора пробивался слабый луч света.
— Что зачем?
— Зачем ты возишься с нами. Переживаешь, заботишься. Обо мне. О Матвее. Зачем мы тебе?
— А ты не допускаешь, что я могу любить вас? — Глеб посмотрел в её темные глаза с лунным отблеском. Так странно, но именно сейчас они впервые казались Глебу по-настоящему живыми.
— Любить? За что? Ты ведь не знаешь, какая я, Глеб.
— Я знаю, — улыбнулся он, присев рядом и проведя рукой по её растрёпанным волосам. — Ты колючий кактус, который иногда выпускает нежный цветок.
— А ты романтик, Глеб, — она встала и подошла к окну. — Если бы я могла плакать, то непременно разревелась, но я… — она осеклась. Лунный свет окутывал её серебристой шалью и делал такой притягательной, как никогда. — Я плохая, Глеб, — она обхватила руками плечи. — Очень плохая.
— Не бывает плохих или хороших, — возразил он, подойдя ближе, и укутал её в одеяло. — Бывают правильные или неправильные поступки. Но всё можно исправить, поверь, — он притянул дрожащую Амину к себе, коснулся губами влажных волос. — И мы исправим. Вместе.
Глава 16. Знакомый незнакомец
Сентябрь, 2011 год.
Ирка спала. Так крепко и не шевелясь, что Алекс, сидящий рядом, то и дело склонялся к ней и прислушивался: дышит или нет. Она дышала: ровно, едва уловимо щекоча его небритую щеку. Улыбка скользила по его лицу, а губы касались её губ с привкусом хлороформа. Почти сутки Алекс провел рядом с той, что сводила его с ума. Осторожно он прикасался к её тонким пальчикам, брал холодную ладошку в свои руки и дышал до тех пор, пока та не согревалась. Он гладил её волосы, пропуская пепельные локоны сквозь пальцы, а потом вдыхал пряный аромат ландышей, оставшийся на его коже. И целовал. Робко, чуть дыша, боясь разбудить. Целовал припудренные щёки со смешными ямочками; закрытые глаза, подкрашенные песочными тенями, ощущая подрагивание длинных ресниц; кончик носа и слегка приоткрытые губы.
А потом долго сидел на полу не в силах отдышаться. И только когда сердце переставало дрожать, Алекс мог делать вдох. Тогда окружающий мир наливался ослепительно-яркой палитрой, а воздух — фантастическими ароматами. Алекс и забыл, каким насыщенным и глубоким может быть осеннее небо; какие необыкновенные золотисто-алые наряды примеряют деревья. Как завораживающе трещат стрижи наперебой с воробьями и как вдохновенно курлычут голуби. Он забыл, какой может быть жизнь, когда рядом Ирка. Забыл, как сильно её любит и до смерти боится потерять. Забыл, что давно потерял…