подходили любому роду, усиливая способности любого треугольника, за что и ценились. А раз так, то никого и не удивляло, что в одной семье живут два таких разных брата. Ясно же, старший унаследовал дар отца — мощный темный треугольник Морозовых, а вот младший, видимо, уродился в мать — со светлым источником.
— Ну, оставляю вас. Только долго не сидите. Я сестру на посту предупрежу, через часик вас выгонит, уж не обессудьте. Дарье все равно еще долго восстанавливаться. Кожа да кости остались. А вам тоже отдыхать надо, иначе как работать будете? — Доктор, прощаясь, галантно поцеловал руку заботливой женщины. — До свидания, Ирина Валерьевна.
— Спасибо, Виктор Афанасьевич. До свидания.
Доктор ушел, а моложавая администраторша взяла в свои руки ссохшуюся Дашину ладошку и начала что-то наговаривать вполголоса.
Но на следующий день Шаврин встретил Ирину Валерьевну хмурым. Очнувшаяся ранее пациентка опять не приходила в себя, а ее источник, наличие которого регистрировали приборы, опять работал еле-еле.
— Ну как же так? Ведь девочке вчера было явно лучше! — плакала Ирина Валерьевна в кругу медсестер. Персонал изо всех сил сочувствовал несчастной женщине, пожалуй, даже больше, чем самой больной.
— Не расстраивайтесь, Ириночка Валерьевна, миленькая, придет она еще в себя! Теперь начало положено, значит все будет хорошо. — гладила по руке расстроенную администраторшу самая молодая из сестричек Юленька. — Да мы ей все расскажем, как вы за нее переживаете, вы еще посаженной матерью на ее свадьбе отгуляете…
Неутешная дама осаждала Шаврина с требованием хоть что-то предпринять, но тот был хмур и неразговорчив, отмахиваясь от любых просьб, и лишь к вечеру смягчился:
— Посидите у нее недолго. Только пятнадцать минут, не больше. Я за вами попозже зайду.
И опять у койки осталась так горячо переживающая за Дашеньку Вержбицкая.
— Ну, что ж мы глазки-то не отрываем, голубушка… Что ж мы в себя-то не приходим совсем… Доктора, вот расстроила, птичка моя… А вот не надо чужих мальчиков на себе женить… Тогда бы и все хорошо было… — если б кто-нибудь мог разобрать ласковое бормотание Ирины Валерьевны, то сильно бы удивился.
— А что это вы, позвольте спросить, делаете? — В распахнутой двери кроме Шаврина, виднелась еще парочка незнакомых лиц.
Ирина Валерьевна, застигнутая в момент начала перекачки в капельницу какого-то раствора, заметалась на месте, пытаясь скрыть улики, но умелые руки сопровождающих доктора мгновенно скрутили сопротивлявшуюся женщину.
— Что в шприце?! — гневно спросил Шаврин. В этот момент он совсем не походил на милого дамского угодника, каким его знали коллеги. — Блокиратор? Отвечай, тварь, я же все равно анализ сделаю!