Уилл так близко, что стоит протянуть руку, и я его коснусь.
— Спасибо тебе, — нарушает тишину Уилл.
Я не знаю, что сказать. Эйприл слишком молчалива.
— Она бы не поднялась для кого-либо еще, — говорит Уилл, глядя на мое лицо своими темными глазами. Я смотрю на палубу.
— Аравия? — только вчера он пытался убедить меня, что в этом мире осталось нечто хорошее. Затем он предал меня, и теперь город под нами пылает.
— Думаю, боязнь высоты передается по наследству, — говорю я, наконец.
Он невесело смеется.
Элиот выходит из каюты.
— Я расспрошу заключенного, когда он очнется, — мрачно говорит он и вручает Уиллу несколько одеял. — Подержите детей еще немного, иначе они рискуют упасть.
Эйприл садится на другую часть палубы, рядом с Томом.
— Будет лучше, если на детей он дышать не станет, — она садится не совсем рядом с мальчиком, но достаточно близко, чтобы он не был совсем одинок.
Порыв ветра ударяет наш воздушный корабль, и нас отбрасывает в сторону.
— Я собираюсь идти на верхнюю палубу, — говорит Элиот. — Идешь со мной? — мягко спрашивает он.
Я иду с ним.
— Город, — выдыхаю я. Он выглядит ужасно. Потоки воды на улицах в одних местах, потоки людей из тоннелей — в других. Кто-то дерется на улицах, и везде бегущие люди.
— Что они делают?
— У моего дядюшки вечеринка, — говорит Элиот. — Величайшее событие из всех.
Я смеюсь.
— Итак, раз город рушится, принц закатывает вечеринку? — это мне представляется как костюмированный бал.
— Он собирает всех чистых горожан высшего класса, которые могут отправиться в поездку. Говорят, там поместится тысяча человек. Потом он запечатает двери.
— А что с Красной Смертью? — наконец спрашиваю я.
— Он думает, что сможет спрятаться от нее.
— Он безумец.
— Возможно. А, возможно, он, в конце концов сошел с ума. Или, возможно, знает что-то, чего не знаем мы.
Я качаю головой, не уверенная, что знаю больше. Если мой отец убил всех тех людей, то он убил и Финна. Так много жизней потеряно, а теперь еще и Красная Смерть... У меня все еще есть пузырек.
Я достаю его из корсета дрожащими пальцами. Элиот смотрит заинтересованно.
— Очаровательное место для хранения вещей, — ветер хлещет его шарф из стороны в сторону.
Я открываю зубами пузырек. Отец сказал мне выпить половину и отдать половину человеку, о котором я беспокоюсь больше всех. Половины уже нет. Я протягиваю пузырек Элиоту. Он приставляет его к своим губам.
Я считаю это милым, что он готов выпить содержимое, не спрашивая меня, но я легкомысленна и выпаливаю:
— Мой отец дал мне его. Он сказать отдать это человеку, о котором я забочусь больше всего.