И это я? Трагичная? Вот что видит Уилл, когда смотрит на меня?
— Я достану информацию, — обещаю я ему.
— Будь осторожна. Твой отец окружен шпионами.
Теперь его слова заставляют меня рассмеяться.
— Мы знаем это, — и всегда знали.
— Я свяжусь с тобой. Теперь, когда Эйприл пропала, ты мне нужна, — мне нравится, что он уже не так самоуверенно говорит. Это заставляет меня думать, что мы могли бы стать друзьями.
Я спрашиваю, так как должна знать:
— Эйприл лгала мне, когда говорила, что ты беглый поэт?
Мгновение он молчит.
— Это правда, — его голос практически беззвучен. — Мой отец почти отчаялся, решив, что деньги мне не нужны.
Он берет мой локоть и ведет меня обратно к лестнице.
— Спускайся осторожно, мисс Аравия Уорт.
Морщась от горького вкуса, я проглатываю свое снотворное. Отец смешивает их для меня, он устал просыпаться от моих криков. Спасибо лекарствам — я могу спать без снов. Большую часть ночей.
Я пытаюсь не думать ни о чем. Ни о зажженных спичках в саду, ни о маленьких детях, беззащитных перед Болезнью Плача, ни о заточенной Эйприл. Ни о расположенных прямо под нами комнатах, наполненных солдатами. Я дышу осторожно, борясь с подступающей паникой, которая грозит овладеть мной.
После того, что кажется целой ночью бессонницы, я проваливаюсь в сон о лицах, неясных и в тенях.
Я проснулась с криком и села. Моя кровать дрожала. Я не могла проснуться до восхода солнца, не могла открыть глаза при темноте. Я неустойчива к лекарствам, потому медицина все еще на моей стороне. Стаканы разбиваются, и что-то сотрясает пол. На момент комната освещается как днем. И затем моя кровать снова начинает сотрясаться.
Я сжимаю руками матрац и молюсь, чтобы комната перестала двигаться. У меня галлюцинации?
Я слышу голоса матери и отца в соседней комнате. Они не пытаются говорить шепотом.
Другой взрыв сотрясает мою спальню.
Взрывы случались и раньше. Один раз, два, но никогда дважды подряд так близко. Это плохо.
Спустив ноги с кровати, я прижимаю стопы к полу. Он не двигается, а потому я осмеливаюсь встать.
Через свое окно я вижу вспышки на фоне темноты.
Я иду к своим родителям. Дверь открывается бесшумно, но они, должно быть, чувствуют поток воздуха из моей комнаты, так как оба поворачиваются ко мне.
Третий взрыв сотрясает пентхаус. Еще больше стаканов разбивается в кухне. Мама причитает.
Я не поддамся страху. Я сжимаю зубы. Мама выглядит нелепо. Не хочу быть на нее похожа.
Дым распространился повсюду.
— Весь город горит? — Я хочу подбежать к окну и выглянуть наружу, как будто это способ увидеть все ли в порядке с Уиллом и детьми. Вместо этого я стою, примерзнув к месту.