— Я не собирался тебя обнадеживать. Ты должна бояться, Аравия. Ты достаточно беспокоишься за Эйприл, чтобы войти внутрь?
Даже отсюда, в тоскливом свете полудня я могу видеть, что каждое одиночное окно в замке заколочено. Мы можем развернуться, можем вернуться в Башни Аккадиан прежде, чем сядет солнце.
Но там внутри Эйприл, и она бы за мной пошла. Я в этом уверена. И, несмотря на это, нам все равно приказали явиться. Элиот, должно быть, знает, о чем я думаю.
— Кто бы пришел за мной, если бы я оказался заперт? — спрашивает он.
Я не могу ответить, я не знаю.
Элиот тянется к карману и достает оттуда крошечную коробочку, которую показывал моей матери.
— Ты это наденешь? — спрашивает он. Он бросает коробочку мне. Когда я ее открываю, солнечные блики играют на гранях огромного бриллианта.
— Нет.
— Это не будет ничего значить, — сказал он быстро. — Только для дядюшки, — его волосы упали на очки, и он выглядел практически юным и задумчивым. Я взяла кольцо.
— Иногда мне нелегко не доверять тебе, — признаю я.
— Не верь мне. — Кольцо на пальце крутится и вертится. Бриллиант острый и очень холодный.
Мы едем вниз по узкому склону и проезжаем через окаменевшую охрану башни. Элиот замедляется, и охрана кланяется и машет ему по пути. Дальше железные ворота. Высокий забор простирается так далеко, как я могу видеть. Ворота с лязгом закрываются за нами.
— Итак, мы внутри. Теперь, я надеюсь, мы отсюда выберемся, — он кладет свою руку на мою. — Не верь мне, — снова говорит он. — Это заставило бы меня чувствовать себя еще хуже, если бы тебя убили.
Теперь в меня просочился страх. Я не хочу умереть здесь.
Мы резко поворачиваем, и над нами вырисовывается замок. Я не могла подготовиться к его необъятности. Словно огромная неповоротливая жаба, присевшая на островке, угрожающе холодная и изящно серая.
— Мой дядя специально проложил дорогу таким образом, чтобы поворот был именно в этом месте — просто для того, чтобы получить такую реакцию от людей.
— Какую реакцию?
— Такую же, как у тебя. Благоговение? Страх?
С этого угла я смогла увидеть, что это не просто средневековый замок, это и собор, и аббатство, все переплетено вместе во что-то великолепно-угрожающее.
— Омерзение, не так ли? — Элиот направляет паровую карету в заключительный арочный проход и останавливается. — Будь осторожна. Не говори моему дядюшке ничего о твоих родителях, не давай ему понять, что мы сходим с ума от любви.
— Мы не безумно влюбленные?
— Ты меня презираешь. Но я, увы, увлечен тобой.
— А ты лжец лучше, чем я думала, — беспечно говорю я.