Когда я просыпаюсь, Элиот держит меня за руку, мы возвращаемся в паровой карете.
— Я не сумел защитить Эйприл, но, я клянусь, я защищу тебя, — шепчет он. — Мы дома, — я поднимаю голову, чтобы увидеть, что мы перед Аккадиан Тауэрс. Должно быть, прошли часы, так как уже поздний день. Элиот помогает мне выбраться из кареты и приглаживает волосы.
— Не знаю, как тебе удается выглядеть хорошенькой...
— Сэр, — швейцар стоит позади нас. — Лифт все еще небезопасен, — говорит оператор. — Мне так жаль, сэр. Мисс Уорт больна?
— Мое вождение ее укачало, — говорит быстро Элиот. Он не хочет, чтобы швейцар подумал, что я заражена. Последнее, что люди хотят в нашем городе — быть заподозренными в укрывательстве чумы, но он должен понимать, сколько раз я натыкалась на тех же работников, возвращаясь из клуба.
Солнечный свет ударяет мне по глазам, и голова начинает пульсировать.
Я должна спросить Элиота остался ли от яда какой-то эффект, но не уверена, что хочу знать.
Вестибюль Башен Аккадиан изящный, как никогда. Трое охранников сидят в полукруге, но сегодня они не играют в кости. Они осматривают комнату, бросая взгляды на оббитое золотисто-белым шелком кресло. Девушка в кресле поворачивается и улыбается. Эйприл.
Рука Элиота, обхватывающая мои плечи, держит меня жестко.
— Ты можешь самостоятельно стоять? — спрашивает он себе под нос.
— Да, — мой голос дрожит.
Он отпускает меня, ожидая, пока я схвачусь за спинку другого кресла для устойчивости, и тогда делает три быстрых шага и стаскивает сестру из кресла, чтобы обнять. Она вырывается.
Мое облегчение от вида Эйприл сразу сменяется разочарованием. Почему не могла вернуться два дня назад? Где была?
— Я прождала все утро, — говорит она мне, игнорируя Элиота. — Уж и не думала, что ты когда-нибудь придешь домой, — меня шатает, и Элиот моментально встает за мой спиной.
— Если я помогу, как думаешь, сможешь подняться по лестнице? — спрашивает он меня.
— Я помогу. У меня достаточно практики по ее перетаскиванию, — говорит Эйприл.
Она одной рукой обхватывает меня и ведет к лестнице. Левая сторона ее лица опухла, она разукрашена синяками.
— Один из твоих наркотиков? — спрашивает она Элиота.
— Принц ее отравил.
— Ты нашел способ ее спасти? Антидот?
— Конечно.
— Вам обоим надо быть осторожными. В городе творятся ужасные вещи, — настаивает она. Волнуется о нем, о нас, но он не замечает.
— Эйприл, ты должна мне все рассказать ... — начинает Элиот.
— Да. Ты сможешь это использовать. Ты захочешь узнать, кто меня забрал и что они со мной сделали. Твои враги.
Элиот вздрагивает.