А после того как отец занялся устройством ее брака, счастье отодвинулось еще дальше.
Возможно, Майкл прав. Может быть, оно не так уж и важно. Но прямо сейчас, сидя в ванне с горячей водой, которая закрывала ее от колючего холода, в объятиях Майкла, когда ее голова покоилась у него на груди, Ева снова почувствовала себя счастливой. И ей даже думать не хотелось, что все может быть по-другому.
– Расскажи мне что-нибудь, – попросила Ева, пальчиками проводя по едва заметному шраму на его руке.
– Что именно?
– Просто что-нибудь. Что-то, о чем ты никогда никому не рассказывал.
Майкл крепче сжал ее в своих объятиях.
– Ева, ты и так узнала достаточно много моих секретов.
Она наклонилась и поцеловала его в шею:
– Расскажи еще парочку.
– Из тебя получится первоклассный шпион.
– Ты думаешь? – рассмеялась она.
– Любой мужчина выложил бы тебе все, как на духу, лишь бы получить от тебя хоть один поцелуй. – Ева почувствовала в его словах вину, которая омрачала ее счастье.
– Ну я же не прошу выдавать мне тайны государственной безопасности.
– Ладно, но мы будем торговаться.
– Мы уже это сделали, – заметила она. – По крайней мере, физически. Моя девственность против твоей.
– Все верно, – захохотал Майкл. Он молчал несколько секунд, поглаживая ее по животу. – Я далеко не человек чести. – В его словах было столько тяжести и такая бездна, как будто они жили в нем на протяжении многих лет и впечатались в его сознание.
– Я не просила тебя лгать.
– Но я говорю правду. Разве может порядочный человек передать заботу о своей больной жене нянечкам, когда у него появятся деньги? Разве будет он хвататься за любую работу и зарабатывать все больше, чтобы частично снять с себя ответственность? Потому что я поступал именно так. Этот дом… Я приезжал сюда, когда заканчивался один контракт и оставалось время до начала следующего. Чтобы побыть одному. Чтобы мне не смотреть на то, во что она превратилась. Живая, но в то же время нет. Потерянная между жизнью и смертью. Мне казалось, что я потерялся там вместе с ней. И я чувствовал себя очень несчастным.
– Но это не делало тебя бесчестным человеком. Ты делал все ради нее. Ты хранил супружескую верность.
– Иногда я злился и возмущался, – горячо добавил он, словно отчаянно пытался доказать свою правоту.
– Ну и что? Я тоже возмущаюсь по поводу своего будущего.
– Но ты не выбирала его. А я свое выбрал. Это я отнял Марину у ее семьи. Я женился на ней, зная, что она навсегда лишится своих родителей.
– Зачем ты цепляешься к своим поступкам в прошлом и преуменьшаешь их значение? И кто осудит тебя за то, что тебе хотелось отдохнуть от всего?