Рената, затушив только что прикуренную сигарету, свесила голову с балкона и, глядя в простиравшийся под ними туман, выкрикнула:
— Лоша-а-адка-а!!!
Снизу из плотной молочно-белой пелены, доходившей почти до третьего этажа типовой пятиэтажки, донесся протяжный баритон:
— Медвежо-о-оно-ок!!!
Похоже, что у соседей сестер тоже было отличное весеннее настроение.
Льва Николаевича Старикова, отдавшего более тридцати лет работе следователя, провожали на пенсию всем не очень дружным, но вполне сплоченным коллективом. Следственное управление в полном составе, прихватив с собой немалый запас продуктов и горячительного, укрылось в учебном зале, превратив его на время в банкетный. Дамы ловкими натренированными движеньями строгали закуску, а их коллеги-мужчины тем временем обсуждали последние происшествия в мире, погоду и прелести бухгалтерши Клавдии Ивановны.
Стас подсел к Льву Николаевичу и поинтересовался:
— Чем будешь заниматься на пенсии?
— Дом, дача, внуки!.. — хмыкнул Стариков. — Все как у всех.
— Не пожалеешь?
— Устал, — сознался следователь, — пора молодым дорогу освобождать.
— Жди, Полянский, скоро к тебе нового соседа подселят! — заметил кто-то из коллег.
— Или соседку… — Стариков сверкнул глазами в сторону Маришки, кидавшей обожающие взгляды на Стаса.
— Этого мне только не хватало, — пробубнил Полянский.
— Женщины, они народ хитрый и расчетливый, — рассмеялся Стариков. — Раз Маришка тебя красотой не зацепила, так измором возьмет!
— Что ж, — рассудил Стас, — тогда придется отшить ее прямым текстом.
— Не советую, — покачал головой Лев Николаевич. — Обиженная женщина способна на многое. В том числе и на подлость.
— Надеюсь, что до этого дело не дойдет, — только и вздохнул Полянский.
— Прошу всех к столу! — сверкая зубами и глубоким декольте, провозгласила Клавдия Ивановна.
Пожелания удачи и радостные возгласы в честь Старикова перемежались хрустом пластиковых стаканов и соленых огурчиков. Подобревший Фролов, наблюдая за разгоряченной молодежью, разрешил негромко включить музыку.
Как не пытался Полянский избежать медленного танца, сделать это ему не удалось. Проворная Маришка перехватила его прежде, чем он успел убежать вслед за Львом Николаевичем, вышедшим во двор покурить.
— Белый танец! — провозгласила девушка, беря Стаса под руку и уводя в центр зала, — дамы приглашают кавалеров. Отказываться нельзя!
Полянский обреченно положил руки на талию Маришки и, не особенно вслушиваясь в мелодию, стал неловко топтаться на месте, стараясь не сбиваться с ритма.
— Что же ты такой скромный, — прошептала девушка, приникая к Стасу всем телом. — Я не кусаюсь, разумеется, если ты меня об этом не попросишь…