— Мариш, не хочу показаться грубым, но не слишком ли ты торопишь события? — легонько отстранив от себя девушку, поинтересовался Полянский.
— Напротив, мне кажется, что мы слишком медлим, — плотоядно улыбнулась девушка. — Родители улетели отдыхать в Сочи, а мой отпуск начнется только на будущей неделе: квартира в нашем распоряжении…
— И что это значит? — притворился непонятливым Стас.
— Поедем ко мне?! — сходу припечатала Маришка.
— Жаль тебе отказывать, но у меня на вечер немного другие планы, — принялся юлить Полянский.
Девушка оттолкнула Стаса и отскочила в сторону, гневно сверкая глазами. Маришка была не просто раздосадована отказом, она вышла из себя, превратившись в разъяренную фурию.
Остаток вечера прошел спокойно. Маришка, желая вызвать ревность Полянского, охотно отвечала на ухаживания Фролова, а потом согласилась, чтобы тот подвез ее до дома. Полянский был только рад подобному стечению обстоятельств — он был уверен, что поступил правильно, отказав девушке, к которой не испытывал ничего, кроме легкой неприязни.
Посадив Старикова в такси, Стас помог коллегам убраться в учебном зале и заторопился домой: гулянки гулянками, а Тарзана, кроме него, выгулять некому.
Молодой следователь ощущал себя на все сто; не исключено, что причиной тому послужила лишняя порция спиртного, принятая «на посошок». Следуя за неугомонным Тарзаном, он незаметно подобрался к той самой аллее, на которой встретил Лолиту. Рассудив, что в такой поздний час мало вероятности встретить прекрасную фею, Стас уже хотел свернуть с дороги, когда услышал женские голоса. Его разобрало любопытство. Он, предварительно погрозив кулаком четвероногому товарищу, чтобы тот не шумел, подкрался к раскидистому кусту сирени.
Первый голос Стас узнал сразу же — мелодичный, с легкой тенью придыханья, он, несомненно, принадлежал Лолите. Его фея разговаривала с другой девушкой, обладательницей глубокого контральто. Потом в разговор вступил третий голос, который тоже показался Стасу знакомым. «Точно, Наталья! — вспомнил он. — Выходит, Лолита с подругой пришла встречать сестру. Умницы, нечего болтаться по ночам в одиночку!»
За время прогулки алкоголь успел выветриться из головы Полянского, унося вместе с собою часть обаяния и уверенности в собственной неотразимости. А потому следователь так и не нашел в себе мужества представиться сразу трем девушкам. Но и уйти, бросив их в парке одних, он не смог. Кляня себя за трусость, Стас продолжал сидеть в своем укрытии, собираясь незаметно проводить девушек до дома, или, по крайней мере, до хорошо освещенной и людной улицы.