– Значит, вы больше ничего не можете рассказать об их разговоре, состоявшемся после обнаружения тела, – решительно заключил коронер. – Как отреагировала на новость ваша хозяйка? Была ли удивлена?
– Удивлена? Да она пришла в ужас! Никогда в жизни я не видела в человеке такой перемены. Веселая жизнерадостная девушка, у которой всех забот-то было – невнимание к ней мистера Бранда да его моральная жестокость, – на глазах стухла в несчастную изможденную женщину, если можно так выразиться.
– Это понятно, но была ли она удивлена?
– Ее как громом поразило, если хотите знать мое мнение, – заявила миссис Остин.
Мистер Скруби, который несколько секунд назад вскочил на ноги и только теперь привлек внимание коронера, попросил задать вопрос.
– Говоря, что ваша хозяйка была в пижаме, миссис Остин, вы имели в виду ночное одеяние?
– Вовсе нет, – недоуменно посмотрела на него служанка. – Это такая новая мода. Комбинезоны из сержа. Дамы носят их дома по утрам. Очень милый и приличный наряд, да, немножко напоминает военно-морскую форму.
– Благодарю вас.
Мистер Скруби под смешки в зале сел, и пребывание миссис Остин в центре всеобщего внимания подошло к концу.
Она подошла к своему месту, лопаясь от гордости.
– Задала я им жару, – шепнула домработница, села рядом с Джиной. – Ничего они у меня не выведали, ишь, любопытные!
Джина промолчала.
Последнего свидетеля все Барнабасы знали очень хорошо, и его появление в этих непривычных декорациях их изумило. Высохший человечек принарядился по-щегольски, но так нервничал, что плохо соображал. Он назвал себя Уильямом Робертом Дайком, комендантом домов номер двадцать один и двадцать три по Хорсколлар-Ярд, работающим на господ Барнабасов с партнерами уже двадцать лет.
Мистер Дайк скрепя сердце признал в резиновом шланге деталь старого душа, которую несколько лет назад выбросили из квартиры Майка во время генеральной уборки. Комендант решил, что шланг может рано или поздно пригодиться, и повесил его на большой гвоздь в чулане рядом с печью в двадцать первом доме – в том же чулане хранили много всякой всячины. Двери в нем не было, и созерцать его содержимое мог любой входящий-выходящий в сад через подвал.
Утром в пятницу, двадцать девятого числа, на следующий день после исчезновения покойного, мистер Дайк заметил шланг валяющимся на земле среди прочих старых вещей и поднял его. Он был грязноватым, но комендант особо не разглядывал – повесил назад на гвоздь и забыл, пока в понедельник утром о шланге не спросил представитель коронера.
На этом главная часть слушания подошла к концу – с ошеломительной внезапностью.