Мама, конечно, закатила скандал, кричала, что лишит Тамару денег и поддержки, что на наследство дочь тоже может не рассчитывать, если не «образумится» и не восстановится на юридическом.
– Мама, мне ничего от тебя не надо, – устало, но твёрдо сказала тогда Тамара. Она уже научилась реагировать холодным спокойствием на все повышенные децибелы материнского голоса. – Спасибо, что дала мне жизнь, а дальше я как-нибудь сама разберусь, ладно?
– В отца своего пошла, царство ему небесное, – презрительно бросила мама. – Такая же раздолбайка и неудачница.
Если бы не бабушка, Тамаре пришлось бы туго. На скромную пенсию им двоим было бы не прожить, и Тамара во время учёбы хваталась за любую подработку. Бурная юность с бесшабашными выходками, приводившими её в отделение полиции, осталась позади – девушка взялась за ум, да и бунтовать и показывать характер теперь было уже незачем: бабушка не давила на неё и не пыталась сломать, как мать, а любила и поддерживала все её благие начинания. Тамара отвечала ей горячей взаимностью и старалась не огорчать. Бабуля умерла, оставив внучке квартиру, и молодая выпускница училища зажила самостоятельной взрослой жизнью. Первым её местом работы стала школа, где она преподавала предмет «изобразительное искусство» – с первого по шестой класс. От неформальной бунтарской внешности пришлось отказаться – вынуть пирсинг, отрастить волосы до приемлемой причёски, а татуировки на руках прятать под длинными рукавами. С детишками Тамара неплохо ладила, а вот в «змеиный» женский коллектив преподавателей не вписалась (мужчинами были только трудовик и учитель физкультуры). Молодая учительница оказалась белой вороной в этом террариуме. Свою нетрадиционную личную жизнь она не афишировала и оберегала, но об этом всё-таки узнали, и пожилая директриса-гомофобка предложила ей написать заявление «по собственному». Матери Тамара старалась не звонить без необходимости, ограничивалась только поздравлением с праздниками и днём рождения, но та считала своим долгом продолжать воспитательный процесс. Кто знает, может, и желала она дочери добра, но делала это как-то уж очень своеобразно. Узнав, что Тамара осталась без работы, она предложила ей место уборщицы в пекарне отчима.
– Ну, а что такого? Все работы хороши, нет плохих или недостойных занятий, кроме проституции... Да, работать придётся много, физически, но зарплата, в отличие от твоей школы, будет нормальная. Уж точно больше, чем учительская. Багратик всем своим работникам хорошо платит, никого не обижает.
– Спасибо, мама, но в твой «семейный бизнес» я не вольюсь ни в каком качестве, – саркастически усмехнулась Тамара.