— Хосни, привет. Есть что-то интересное для меня?
— Сергей, здравствуй. У двоих при себе оружие. Это англичанин и американец. У русского слишком мощное радиоустройство, типа маячка. Самый интересный из них японец. Он явно подменный, хотя даже биометрия частично совпадает, — мда, земляне верны себе. Задолго до Юлиана Семёнова журналистика и разведка шли рука об руку. Тот же Рихард Зорге был немецким журналистом.
— Хосни, спасибо. Я тебя не засвечу, если использую эти сведения?
— Делай что хочешь. У меня всё чисто. Служба безопасности отеля в своём праве.
— Добрый день, дамы и господа. Я обращусь к Вам с необычной для Вас просьбой, но сначала несколько сообщений. Первое касается шпионов из Великобритании и США. Я им предлагаю два варианта. В первом случае они оставляют своё вооружение в отеле и летят с нами. Во втором случае они оставляют его при себе и едут домой. Ваш русский коллега своё радиоустройство может оставить при себе, оно нам не помешает. Только не надо его потом никуда подбрасывать, а то на обратной дороге Вас могут высадить и отправить пешком обратно, чтобы Вы забрали своё устройство с собой. Их японского коллегу хотелось бы предупредить, что мы не благотворительная организация по перевозке шпионов. Поэтому, если он думает, что сможет выполнить сегодняшнюю миссию на уровне хорошего журналиста, то пусть остаётся. Его опубликованные материалы мы потом проверим. В случае низкого качества репортажей Япония потеряет возможность в дальнейшем присылать к нам своих корреспондентов. Остальных их коллег хотелось бы поздравить, они гораздо профессиональнее, — по промелькнувшим на нескольких лицах ухмылкам, выявил для себя ещё пятерых подозреваемых, — А пока моя просьба, рассчитайтесь как в армии на первый-второй. Дело в том, что на орбиту мы полетим на двух кораблях. Первые уже могут идти по дорожке и подниматься на борт, — головизор я установил прямо у входа во фрегат, поэтому общался почти вживую. Ремонтный скафандр оказался достаточно удобным для продолжительного нахождения в нём. Дверь в салон у меня заблокирована. Режим невидимости я не отключал. Воевать с "тарелочками" имея журналистов на борту в мои планы не входило. Когда я поднял свой борт и отвёл немного в сторону, то уже мои пассажиры наблюдали на мониторах, как по дорожке идут и пропадают из вида их коллеги, загружающиеся во второй фрегат. Надо ли рассказывать, что половина из них сейчас разговаривала по телефонам, убеждая собеседников, что они живы и отлично себя чувствуют.
Быстренько долетели до баржи, ожидающей нас на орбите в семьсот километров. Переход на баржу прошёл организованно и без происшествий. Сын подхватил управление вторым фрегатом и повёл их к дому, а мы приготовились к прыжку до Луны. Хаскер заставил внутреннюю палубу баржи круглыми диванами, внутри которых был столик. Видимо они входили в какой-то комплект, потому что очень удачно были закреплены на полу. Я был среди журналистов всё в том же скафандре. Это первый прыжок в моей жизни. Раньше я летал на фрегате. Долго, но зато успеваешь выспаться. Нас немного потрясло, потом минут пятнадцать ничего не происходило, затем опять немного тряски и на мониторах появилась Луна с высоты в сто километров. Прыгать мне понравилось. Приятнее, чем на самолёте взлёт-посадка и зона турбулентности.