— Виктор, ты как? — поднапрягшись и перевернув крыло, Нацу принялся трясти намертво прикрепленного к тому товарища.
— Если перестанешь трясти, то будет намного лучше. — глухо отозвался забодавший скалу Виктор. Все же, не смотря на общую крепость, как доспеха, так и организма, встреча с каменной твердью на солидной скорости не прошла для него даром — как минимум небольшое сотрясение мозга он точно заработал, о чем можно было судить по легкому головокружению. — Что с темным? — поинтересовался он, как только Нацу помог ему отцепиться от крыла.
— Сгорел. — отведя взгляд в сторону, ответил убийца драконов. — От него даже пепла не осталось — только кисть и эта флейта. — он махнул рукой в сторону валявшихся на земле конечности и артефакта.
— Он у тебя первый? — внимательно посмотрев на Нацу, поинтересовался Виктор. Все же, не смотря на пригляд за подрастающими феями, он не был в курсе абсолютно всего.
— Нет. — слегка заторможено мотнул головой Нацу, — Но те трое, что были до него, погибли случайно, что ли. У меня не было никакого намерения убивать их. Им просто не повезло оказаться не в том месте и не в то время, как ты сам любишь говорить. Но этого я бил именно с желанием убить, увидев, как ты упал и не шевелишься. Еще никогда раньше я не испытывал такой ярости. И ты знаешь, как-то мне от подобных чувств не по себе. С одной стороны, я понимаю, что уничтожил очень опасного противника и тем самым спас наши жизни, но с другой стороны… — более ничего не сказав, он посмотрел на Виктора.
— Это хорошо, что ты переживаешь. — стянув с головы шлем, улыбнулся Виктор. — Кто бы что ни говорил, а убить человека весьма непросто. И если ты переживаешь даже из-за такой мрази, каким был этот Эрегорн — ты действительно хороший человек, Нацу.
— Тебе тоже было непросто? Тогда. В первый раз. — опустившись рядом со старшим товарищем на землю, едва слышно поинтересовался Нацу.
— Наверное, мне было все же легче. — положив тому руку на плечо, ответил Виктор. — Ведь когда я отправлялся освобождать Эльзу, я точно знал, что придется убивать. И убивать много. Я готовился к этому и морально и физически весьма продолжительное время.
— Ты ведь был младше, чем я сейчас?
— Намного младше. — кивнул Виктор, — И это тоже сыграло свою роль. Детская психика более пластична, что ли. Не хочу сказать, что ребенку легче отнять жизнь другого человека, чем взрослому, но вот терзаться сомнениями по поводу стоит ли спускать курок или нет, мне тогда даже в голову не приходило. Я знал, что они враги и знал, что единственным шансом для меня и моих друзей выжить — было уничтожение противника. Понимаешь, я тогда не стрелял в людей, я уничтожал противника — именно таким было мое восприятие. Тогда я еще не понимал всю ценность жизни.