Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти… (Плетнёв) - страница 31

— В другую Арктику?

— Время. Тут ключевое слово 'время'. Арктика та же — время другое.

Как будто время замерло, отыграло назад в позапрошлый век — самый конец или прошлый — в начало. Потому что — морзянка в эфире и тот пароход, дымящий на угле не иначе.

Я рассудил, что ближайший человеческий 'памятник' находится на Белле. До Капа-Флоры топлива на вертолёте точно бы не хватило.

Стоящий рядом Шабанов, непроизвольно кивнул подтверждая.

— И вот, — Чертов окинул взглядом стены зимовья, — я вижу, что после Смита и Джексона тут никто не бывал. Словно мы окунулись в прошлое.

И тогда становится понятным отсутствие спутников…, их время ещё просто не наступило.

— И вы так спокойно об этом говорите? — Только и пробормотал Волков.

Остальные молчали, чуть ли не открыв рты, тяжело переваривая полушариями серого вещества эту идею, версию или действительно — действительность.

Озвученное кэпом легло 'громом среди ясного неба'. И как в дополнение снаружи громыхнуло выстрелом, заставив всех излишне остро отреагировать — вздрогнули и скопом повалили на выход.

Доносится:

— Медведь!

'На улице' солнце совсем не щадит сетчатку и щурясь, озираются 'где?', 'кто?', 'куда?'.

— Медведь! — Снова слышится крик, на слух Волкова, совсем без паники. Оглянулся, влекомый звуками и общим движением. И увидел!

Первое, что бросилось в глаза — шерсть медведя была перемазана ярко-красным.

'Кровь'!

Самое удивительное, что, несмотря на кровавый вид, зверь не выглядел свирепым хищником. Лейтенант доверял своему интуитивному нутру, но и на этом уровне ощущения страха не приходило. К тому же более опытные полярники не выказывали никакой суеты — никто не дёргал остервенело затвор, не целился из ружья, хотя держали настороже.

Медведь стоял метрах в тридцати, подняв вытянутую морду, чёрной точкой носа вынюхивая новые запахи.

— Тюленя поди сож-жрал — сытый, — поясняет Чертов, таким голосом, словно сам наелся до отвала, — просто ему интересно — любопытная тварь!

— Совсем непуганый, — удивляется морпех. И как бы догадываясь, — выстрела-то не побоялся. А? Действительно людей не видел!

— Для белого медведя выстрел похож на звук трескающегося льда — он к нему привычен с детства. И вообще эта скотина ничего не боится, — спокойно просветил кэп и крикнул, — пальни ракетницей, стоишь, сиськи мнёшь!

Кому надо услышал — фыркнуло, разбрасывая искры и дым, прям под ноги животине. Срикошетило от снега, уходя полого в сторону…, дальше.

Ошалевшая зверюга, не ожидавшая такой подляны, взревела, крутанулась и дала дёру. Надо сказать с приличной скоростью.