С того дня Угаки, Такеока и Люшков приступили к его выполнению. На объекте «Z» еще продолжались работы, а передовая группа разведки под командованием ротмистра Бердника завершила подготовку к выполнению задания. Последнее слово оставалось за погодой. Угаки и Люшков ждали, когда встанет Амур. А она продолжала капризничать, заморозки сменялись слякотью и только в конце первой декады ударили морозы. 12 декабря реку сковал лед. В ночь на 13-е группа Бердника благополучно переправились на советский берег, где ее встретил резидент Каймадо. 14 декабря в японскую военную миссию в Харбине поступила радиограмма. В ней Каймадо сообщал об успешной легализации группы и ее выходе на маршрут. Позже, 16 декабря на связь вышел сам Бердник и доложил: «…Нахожусь в Новосибирске, для зашифровки сменил документы прикрытия и совершил пересадку». После этого связь с ним прервалась.
В штабе операции «Охота на «Медведя» воцарилось уныние. Угаки и Люшкова терзались тем, что Бердник мог рассказать чекистам, если живым попал в их руки. Слабым утешением им служило то, что он и остальные участники группы не знали о конечной цели и месте проведения операции. Страхуясь от провала, Угаки и Люшков ограничились только тем, что поставили группе Бердника задачу: добраться до портового города Туапсе, там осесть и заняться сбором информации о перемещении военных и специальных грузов по железной дороге и через морской порт. Но даже это могло подсветить перед чекистами истинную цель операции «Охота на «Медведя».
Внеочередная радиограмма Каймадо развеяла опасения Янагиты, Угаки и Люшкова. В ней он сообщил о гибели Бердника и двух других боевиков в перестрелке с сотрудниками милиции на вокзале Новосибирска. После этого Угаки и Люшков с утроенной энергией принялись наверстывать упущенное, занялись доукомплектованием группы. Времени на проверку кандидатов не оставалось, и они обратились за помощью к Дулепову. Тот за несколько дней нашел им подходящую замену, за каждым из кандидатов был длинный послужной список преступлений, совершенных против советской власти. Ни Угаки, ни Люшкову и в голову не приходило, что среди них мог оказаться советский агент. Более того, они рассматривали Денди как потенциального руководителя одной из разведгрупп.
После беседы с Дулеповым, а потом Люшковым он не стал ждать установленного дня явки и инициативно, по способу срочной связи вышел на Дервиша. Тот назначил встречу на вечер на явочной квартире. Денди, как всегда, был точен и пришел минута в минуту. По его взволнованному лицу резидент догадался: произошло нечто чрезвычайное, и не ошибся. Забыв поздороваться, Денди с порога выпалил: