– В Смирне болезнь.
– Какая? – спросил Полиньяк. – Холера?
– Нет. Veba. Не знаю, как сказать по-французски.
– А по-итальянски?
– Il peste, эфенди.
– Чума? Так быстро?
– Сейчас лето. Жарко.
Полиньяк кивнул и сделал еще глоток. Что бы ни оставило от Смирны землетрясение, болезнь заберет остальное. Любой французский командующий поступил бы так же, как и янычары, уведя свой батальон в безопасное место.
Через несколько минут в поле зрения показался отряд солдат, возглавляемый мужчиной с рыжеватой бородой, который, судя по всему, янычаром не был. Вместо берка на нем был тюрбан, а в руке – что-то вроде скипетра. Когда он подошел к ним, Полиньяк поднялся. Бородач поклонился. Мушкетер ответил на приветствие.
– Капитан Гатьен де Полиньяк, из легендарных мушкетеров?
– Не настолько легендарных, как войска янычаров.
– Вы очень любезны. Меня зовут Хамит Чевик, я – капеллан ордена бекташи и личный советник почтенного курбаши Эдрина Тиряки. Мой господин хотел бы пригласить вас выпить чашечку кофе в его саду.
Перед важным разговором Полиньяк предпочел бы познакомиться с окрестностями и обдумать последующие действия. Однако предложение бородача, насколько он мог судить по его голосу и лицу, не было просьбой. Его вызывали к командующему батальоном, и ничего с этим не поделаешь. Поэтому мушкетер слегка поклонился и произнес:
– С радостью, ваше преосвященство.
И они повели его через весь лагерь. Первое впечатление подтвердилось. Дисциплина и чистоплотность даже несколько пугали. Никто нигде не пил, не было здесь ни шлюх, ни играющих детей.
– А сколько солдат в этом подразделении? – спросил бородача Полиньяк.
– Здесь стоят лагерем три орты. В каждой орте по сто двадцать человек.
– Во время войны?
– Всегда. Янычары – это профессиональные солдаты.
– А сколько существует таких орт?
– Сто девяносто шесть, эфенди.
Если каждая такая орта насчитывает добрую сотню человек, всего у гранд-сеньора более двадцати тысяч бойцов. И это только элитные войска. Полиньяк поежился. Во всем корпусе мушкетеров не наберется и десяти тысяч солдат.
– Вы довольны палаткой, эфенди?
– Да, благодарю вас. В ней очень удобно. А кому она принадлежит в обычное время?
– Мне.
– О, я выгнал вас из палатки? Мне очень жаль, ваше преосвященство.
– Не беспокойтесь. Я живу у своего брата. А в братстве мы делим все.
– В таком случае благодарю за гостеприимство. И за вино.
Капеллан заметил выражение лица Полиньяка.
– Не удивляйтесь. Обычно вино харам, под запретом, однако мы, бекташи, суфии.
– А, то есть ваш орден освобожден от предписаний Корана?
– Коран распространяется на всех верующих, эфенди.