– Что это за печати? – поинтересовался Полиньяк.
– Всех важнейших домов.
Россиньоль взял две печати и протянул их Полиньяку. На одной красовался щит со скрещенными мечами слева и короной справа, на второй – орех на капители.
– Герб Саксонского курфюршества, – произнес мушкетер. – Второго я не знаю.
– Аугсбург, – пояснил ему Россиньоль. Положив печать на место, он пошел дальше, к скамье, на которой сидели два писаря. – Здесь у нас копируют важные письма. – Он перебрал рукой небольшую коробку с письмами. – Вот послушайте.
Россиньоль взял конверт, откашлялся и начал читать:
– Должна сообщить вам, что мне смертельно скучно. Жизнь при дворе ужасно пуста, а ennuyante[100] пиры моего отца и того хуже.
– Чье это?
– Принцессы де Конти. Его величество был не слишком рад, узнав, что его дочь называет его балы ennuyante.
Россиньоль отложил письмо и направился в конец зала. Полиньяк последовал за ним. Там находилось возвышение, на котором стоял большой письменный стол, по всей видимости, принадлежавший ему. Отсюда Россиньолю было хорошо видно своих людей. Криптолог направился к большому шкафу у стены. Он был до отказа набит бумагами, а на верхней полке красовался ряд мраморных бюстов.
– Это что, римские императоры?
– Действительно, капитан. Это отцовская идея, глупость, если быть откровенным. На каждом участке шкафа лежат бумаги на определенную тематику, каждый император надзирает за одной из них: Август – за гугенотами, Марк Аврелий – за Германской империей, Клавдий – за торговлей, Тит – за Голландией. Не так изысканно, как система каталога месье Балуза, но своей цели соответствует.
Полиньяк обратил внимание, что один из отрезков полки гораздо объемнее других.
– А что лежит здесь?
– Под Веспасианом? «République des Lettres». Мы следим за ней по мере сил, причем ваш закадычный друг Ла-Рейни выполняет за нас большую часть работы. Пьер Бейль тоже помогает.
– Он помогает вам? Мне он показался не слишком готовым к сотрудничеству, по крайней мере поначалу, – ответил Полиньяк.
– Бейль помогает нам косвенно, выпуская свой журнал. Он дает возможность обзора вместе с «Journal des Sçavans», который Великий Кольбер создал тогда с одной-единственной целью: чтобы было удобнее следить за всеми этими философами.
Россиньоль направился к участку шкафа, над которым возвышался бюст Калигулы, и принялся там что-то искать.
Полиньяк указал пальцем на безумного императора:
– А чей же это патрон?
– Англии. Как видите, мой отец отличался определенным чувством юмора.
Вскоре после этого Россиньоль положил на стол стопку бумаги.