Вермандуа был не с ними. После того как графа заковали в цепи, его привязали на козлах. Овидайя предположил, что это не означает, что у того привилегированное положение. Скорее всего, Ла-Рейни просто опасался, что остальные четверо растерзают его в клочья, если он запрет их вместе с Вермандуа. По крайней мере, в отношении Янсена и графини он был не так уж неправ. Марсильо был слишком тяжело ранен, но остальные готовы были задушить француза голыми руками, если бы им дали такую возможность, в этом англичанин был совершенно уверен.
В карете не было окон, однако между боковыми досками виднелись щели, через которые внутрь падал свет. Овидайя поглядывал сквозь них наружу. Он увидел фронтон здания, рыночный лоток, время от времени попадались прохожие, но ничего такого, что помогло бы ему понять, где они находятся. После долгих попыток рассмотреть что-то, едва не свернув себе шею, ему наконец удалось разглядеть огромную церковь с остроконечным фронтоном.
– Паоло?
– Да?
– Где именно находится Сент-Эсташ?
Прошло некоторое время, прежде чем болонец ответил с перекошенным от боли лицом.
– Чуть севернее острова Сите. Немного… к востоку от Лувра.
– Значит, мы действительно движемся на запад, то есть прочь от Бастилии. Мне интересно, куда нас везут. Может быть, в Шатле.
– Глубокие подвалы, – отозвался Янсен, – в Париже есть повсюду.
Овидайя хотел что-то ответить ему, однако в этот миг снаружи раздались крики:
– Вот он! Вот эта свинья! Я же говорил вам, что они будут проезжать здесь!
Раздался глухой удар, когда что-то стукнуло о стенку кареты. По всей видимости, в них швыряли гнилыми овощами. Сквозь трещины в потолке посыпалась пыль.
– Назад, подонки! Именем его величества! – взревел Ла-Рейни.
Ответом ему стал злорадный смех:
– Нас больше, чем вас, гораздо больше.
– Отойдите с дороги, не то я прикажу перестрелять вас, словно шелудивых собак! – крикнул Ла-Рейни. Послышались характерные металлические щелчки кремниевых затворов, когда тридцать стражников взвели мушкеты. Овидайя смотрел на своих спутников. Марсильо и графиня выпрямились и сосредоточенно прислушивались. Янсен смотрел на одну из своих ладоней, а затем провел по ней пальцами второй руки.
– Что такое? – спросил Овидайя.
– Это не пыль, – ответил Янсен. В голосе его слышалось удивление. – Это мука.
Снаружи донесся голос Ла-Рейни:
– Возвращайтесь на свои рабочие места. Случившееся произошло по приказу короля.
– Чуму на твою голову, Ла-Рейни! Тебя повесят, если не выдашь пленников! Дьявол тебя побери!
Начальнику полиции ответил не один голос, а целый хор. Овидайя обернулся и прильнул к одной из трещин в стене, однако ничего не увидел.