Жить постоянно вместе не получалось. Строительство бани близится к завершению, а я как-то серьезней становлюсь.
Но время идет, а лихо не спит.
Или, как еще говорят: не гони старую беду — придет новая.
4
Была ли моя женитьба счастьем или несчастьем? Вопрос кажется некорректным даже наедине с самим собой. Это судьба. Многие помнят татуировку, гласящую: "НЕТ В ЖИЗНИ СЧАСТЬЯ". Может, его и нет, как чего-то из области иррационального. Но скажу, что счастье — это та цепочка радостей, которые дает человеку жизнь. И если он утратил способность радоваться, то счастлив не будет никогда. Счастье — чувство живое и ускользающее от того, кто слишком много хочет и кто не бывает доволен тем, что имеет.
Ирина Вологодская, как я уже говорил, несколько не соответствовала всем моим представлениям о моей жене-невесте. У меня были красивые женщины. Она была простая. Я считал и считаю до сих пор, что был королем в любой ситуации, что у меня могла быть любая другая жена, но только не такая. И вот живем уже 25 лет. Без большого восторга женился, без большого восторга строил семью, был деспотичен, груб, несдержан. Все наслаивалось: зоны, отсидки, поселение, сопротивление тещи с тестем. Вообще, зоны и лагеря это не место для семьи. Браки совершаются, как говорится, на небесах. Поселения, ссылки, лагеря — это слишком резкий контраст с небесами. Скажу лишь, что благодарен Ирине и склоняю перед нею свою отчаянную седую голову. И понимаю, почему говорят о небесности брака: он определяет судьбу. Или ломает или рихтует ее. То есть, определяет всю дальнейшую и оставшуюся жизнь.
5
И вот вызывают меня как-то по холодку в оперативную часть.
— А что это вы построили?
— Баню для поселенцев.
— А где же это вы такие деньги взяли?
А им бдительная агентура донесла, что я брал деньги со своих бригадников, что прикрывал их беспечное житье, что подженился, а сам пью-гуляю, в свою очередь прикрытый "хозяином". По результатам этакой моей жизнедеятельности надо сажать меня в СИЗО. За хищение государственного имущества.
— Да я ж нужное дело сделал!
— Мы тебе срок и тут еще добавим, коли ты такой волшебник! Без рук, без топоренка построена избенка — это как?
А это уже пятый срок, которого я смертельно боялся. Это ООР — особо опасный рецидивист. И я глупо спросил:
— Вы что, всерьез?
— Да уж куда серьезней.
Ведут в ШИЗО.
Плотно усаживаюсь. Мысли в голову не идут — шок. Наконец говорю знакомому дневальному, чтоб пошел и сообщил "хозяину": дела мои — табак.
"Хозяин" рвет и мечет:
— Кто посадил? Выпустить Михалева! И чтоб срочно ко мне!