Не скажу, что это устройство очень старое, а потому у него нет такой функции. Нет. Все намного проще. Это довольно продвинутая модель. Вот только выпускали их с таким прицелом, чтобы обеспечить работой своих специалистов и не позволить аборигенам обижать их. Потому как без медтехников это чудо инженерной мысли работать просто не будет.
Назовем это — маркетинговым ходом.
Дальше говорить смысла не видел. Просто подхватил сестренку на руки и помчался в указанном направлении. Однако далеко убежать у меня не получилось. Те двери, которые не впустили к нам нападающих, теперь стали такой же надежной преградой и для нас. Вот только было одно маленькое «но». И состояло оно в том, что двери были заблокированы с этой стороны. И делал это я.
Так что, отложив Мию немножко в сторону, дабы ничем не зацепить, и пока наш спутник не доковылял сюда, и не увидел, чем я здесь занимаюсь, быстренько разблокировал их. И так как нервы были на взводе, то даже не обратил внимания на то, сколько усилий пришлось потратить на это простое действо.
Когда Старк доковылял до выходя, я уже аккуратно выносил сестренку на ту сторону. Хотя и пришлось потратить немного времени на разведку. Не хотелось попасть под раздачу с девчонкой на руках. И не скажу, что меня очень сильно пугало это, потому как последняя разведка показала, что агрессора вблизи не наблюдается.
До двери, которую показал Старк, мы шли около пяти минут. Не скажу, что было очень далеко. Больше проблем создавал именно он, потому как скорость его передвижения оставляла желать лучшего.
Еще одной проблемой было то, что на нас постоянно оглядывали немногочисленные прохожие, которых не было видно ни одного, еще каких-то несколько минут назад. Такое чувство, что они вышли посмотреть на то, как парень тащит девчонку, и при этом дышит как паровоз.
— Здесь! — наконец-то услышал я.
— Так открывай дверь! Видишь, я не могу. У меня руки заняты!
Вместо того, чтобы сделать то, что ему сказали, он потупил голову и замотал ею в отрицательном жесте.
— Не понял?!
— Я… Я не могу. Там… закрыто.
Вот только прозвучали его слова как-то неуверенно, что ли. Лжет — тут же пришло понимание. Он не «не может». Он не хочет. А еще и боится этого.
И ожидает?
Это состояние называется — горе от ума. Ну, вот может мне хоть кто-то пояснить, как человек может чего-то не хотеть, боятся и ожидать? Я не понимаю. Однако усвоенные знания говорили об этом однозначно.
А еще в его глазах мне почудился подозрительный блеск, который очень и очень не понравился. Не должен так вести себя тот, кого считают другом.