Кривобокое неприветливое солнце, перекошенное атмосферными линзами, равнодушно пылая июльским жаром, подбиралось к зениту, когда компания выдвинулась на Волынино озеро. Толян и Лёха катили тележку за длинные деревянные оглобли. Машка, закутанная в платок по самые глаза, сидела на возке поверх брезента. Дуэйн шагал сзади, подталкивая боевую колесницу одной рукой.
Деревня Пронькино вытянулась вдоль дороги как кубанская станица, но звалась та дорога не улица Красная, как принято на Кубани, а улицей Щорса. На окраине деревни улицу Щорса пересекала под острым углом улица Котовского. Асфальта эта улица никогда не видела, да и ни к чему он ей был, потому что была она совсем коротенькая, не более десятка домов, и обоими концами слепо упиралась во дворы. В одном из этих дворов, принадлежавших Ваньке Мандрыкину, тихому безответному мужику, одиноко помиравшему от радиации, обитал под рассохшимся деревянным крыльцом сам Котовский, рыжый зверь с чёрными подпалинами, весом без малого в пуд, бандюга и садист. Все прочие коты и даже большие матёрые псы обходили его владения десятой дорогой, потому что исход встречи мог быть только один: подкараулит, набросится и разорвёт на сувениры.
Один конец улицы Щорса вёл в обезлюдевший после Пандемии райцентр, а другой проходил через пару вымерших деревенек и терялся в невесть каких болотах, которые со всех сторон обступал лес. Под слоем утрамбованной колёсами и ногами красновато-бурой вязкой глины кое-где ещё проглядывали остатки асфальта, постеленного лет тридцать тому назад. Лучи полуденного солнца стлали густые короткие тени. На обочине то там то сям вкривь и вкось торчали из земли древние столбы, то ли электрические, то ли телеграфные. Они сиротливо подставляли солнцу тёмные, изъеденные временем и непогодой тощие бока. На самом верху как растопыренные локти вонзались в небо перекладины с обрывками проводов.
— Хорошо бы на них наших федералов развешать! — размечтался Лёха, поглядывая вверх.
— Эт точно! — Толян перехватил взгляд Дуэйна. — И твоего командира рядом с ними. — добавил он, обращаясь уже к Дуэйну.
— I agree. Colonel Delacruz is a bad nigger. — откликнулся Дуэйн. — But the Lynch law has no use anymore. We live in a civilized society! You can't just grab a nigger and hang him like in the old days! You must give a nigger a fair trial, find him guilty and then hang him! And by the way, Colonel Delacruz can't be tried like a fucking civilian. He must be court martialed!
Никто не ответил ни слова на горячую речь официального представителя американской военной разведки. Дуэйн помолчал с полминуты и закончил речь весьма неожиданно: