Тайна озера Бэй-Хай (Клочковский) - страница 11
– Начинается с того, что человек перестает воспринимать своими органами чувств окружающих его людей. То есть сначала мозг отключает восприятие форм, наиболее близких по физико-химической структуре человеку. Затем постепенно происходит отключение восприятия и других форм. Заболевание этого пациента находится в пике своего развития. Он ничего не видит, не слышит, не осязает, не ощущает вкуса и запаха, не ощущает даже своего тела, биения своего сердца. Мозг как бы законсервировал на время восприятие своего хозяина. Почему на время? Энцефалограммы показали периодически возникающую характерную активность отдельных зон мозга пациента. Это говорит о том, что некоторые чувства иногда частично «включаются». В этом – главная сложность ситуации для больного. Он может полностью прийти в себя и рассказать, что с ним происходило, но ни мы, ни он сам никак не сможем определить, где в его словах правда, а где – обман органов чувств. Так, – профессор взглянул на «Ролекс», привезенные из загранкомандировки. – У нас осталось немного времени. Вопросы есть?
– Скажите, а сколько таких больных зарегистрировано?
– Как я уже сказал, случай, уникальный. Это – второй пациент с синдромом Диогена в нашей области.
– А скажите, – продолжил тот же любознательный студент из первого ряда, – в связи с чем его доставили?
– Его сбила машина, которую он, скорей всего, даже не видел. А вообще он здорово накуролесил. Забрался в магазин, учинил погром.
– Можно вопрос?
– Да, пожалуйста, – профессор повернулся к другому спрашивающему.
– Отчего развивается синдром Диогена?
– Ну, все причины тут пока не ясны, но, видимо, одна из главных причин – дефицит общения, одиночество. Европейская статистика показывает, что синдром Диогена (в Европе он называется иначе) чаще всего встречается среди жителей крупных городов, где люди разобщены, подвержены частым стрессам и общаются больше с телевизором и компьютером, чем с другими людьми. А решетки на окнах, железные двери, устанавливаемые в подъездах и квартирах? Все это – признаки растущего отъединения, отчуждения людей друг от друга, признаки человекобоязни, которая, распространяясь незаметно, как радиация, создает почву для учащения случаев заболевания синдромом Диогена.
Профессор взглянул на часы: – На сегодня все.
Загрохотали отодвигаемые стулья.
– Да, и не забудьте проставить сегодняшнее число в зачетках!
ЖЕРТВА
1. Галлюцинация?
Антон возвращался с дачи в приподнятом настроении, которому не мешала усталость от работы на свежем воздухе. За окном автобуса плыл августовский вечер. Хотелось подольше ехать вот так, под убаюкивающий гул и смотреть, как сиреневая кайма неба постепенно насыщается сливовым мраком, а оранжевые фонари наводят глянец на шоссе. Выйдя из теплого салона автобуса, Антон передернул плечами от бодрящей свежести. Затянувшись сигаретой, он окончательно очнулся от дорожной дремы и зашагал домой. Жене, конечно, не понравится, что от него несет табаком – ведь неделю назад в очередной раз обещал «завязать». Но как откажешь себе в удовольствии в такой славный вечер? Несмотря на довольно позднее время, Антон решил заглянуть к другу. Правда, его заставил посомневаться внезапно поднявшийся ветерок и даже – а может, показалось? – несколько дождевых капель. Но ветерок сник; на небесах, видимо, решили отменить дождь, а Антон обрел уверенность и отправился к другу. Чтобы сократить расстояние, он пошел дворами. Прохожие встречались все реже, потом улицы и вовсе опустели. К другу идти расхотелось, но возвращаться было глупо, так как большая часть пути была уже пройдена. Идя вдоль домов по одной из улиц, метров за пятьдесят от себя Антон увидел около фонаря одинокую человеческую фигурку, наполовину скрытую тенью. «Пьяный, наверное», – решил Антон. «Хорошо, что один, а не целая компания». Антон трусом не был, тем не менее сердце у него затукало чаще. «Что-то маленький какой-то», – подумал он, не сводя глаз с неподвижной фигуры, к которой он приближался. Для пьяного стоящий под фонарем был слишком уж неподвижен и прям. Неожиданно Антону захотелось перейти на другую сторону улицы, но он заставил себя не сворачивать. Пройдя еще немного, он с удивлением разглядел, что под фонарем стоит ребенок. Мальчик лет девяти стоял профилем к Антону, вытянув руки вдоль тела и чуть опустив голову. Антон замедлил шаг, вглядываясь в лицо мальчика. Мальчик выдвинулся на свет… Он был бледен, и с этой бледностью контрастировали темные круги под его глазами. Мальчик смотрел на Антона исподлобья, враждебно нахмурившись. – Че смотришь, пацан? – с развязной интонацией спросил Антон. Мальчик, молча и не двигаясь, одним взглядом провожал проходящего мимо Антона. Пройдя немного, Антон оглянулся. Мальчик медленно, соблюдая дистанцию метров в десять, шел за Антоном. Антон остановился. Мальчик тоже. Антон пожал плечами и пошел дальше. Через некоторое время он опять остановился и резко обернулся. Мальчик стоял метрах в восьми и смотрел на Антона. – Эй, ты чего? Что ты тащишься за мной? – крикнул Антон. Ему гулко ответило эхо пустой темной улицы. Мальчик молчал. Антон разозлился и быстро подошел к пацану. – Ты потерялся, что ли? – миролюбиво спросил Антон, сделав несколько шагов вперед и протягивая руку, будто желая похлопать мальчика по плечу. Но тот с каким-то кошачьим, истошным взвизгом вцепился зубами в кисть Антона. Антон буквально подскочил, больше от неожиданности, чем от боли. Мальчишка бросился бежать, Антон – за ним, мотая кровоточащей рукой и матерясь. Мальчишка мелькал в пятнах света, падавших от окон домов и снова нырял во тьму. Антон почти догнал пацана, но споткнулся обо что-то и упал, проехав щекой по асфальту и мелким камешкам. Подняв голову, Антон увидел, как мальчишка в нескольких шагах от него торопливо силится сдвинуть крышку канализационного люка. Открыв люк, пацан сел на край и скользнул внутрь.