По тому, как брезгливо дрогнули губы у Роммеля и чуть прищурились его глаза, его отношение к этим 'другим' было понятно.
— Для них главное в жизни, это деньги. И не когда-то там, а сейчас. А потом — хоть потоп. И им обещают деньги. Очень большие деньги. Если бы Гитлер не прижал их законом о национализации предприятий, то... Теперь они затаились. Их вроде и не видно. Но... Крыс и мышей тоже видишь не часто, зато слышишь и ощущаешь.
Эрвина, как говорится — несло. Оно и понятно. Не каждый день у человека появляется возможность поделиться наболевшим, своими мыслями с кем-то, кому безоговорочно доверяешь. Роммель говорил и говорил, и перед Новиковым вставала картина Германии, о которой он, как оказывается, и не знал, практически, ничего. Страна не просто проигравшая войну. Этого 'цивилизованным европейцам' было мало, и они постарались Германию раздавить. Было сделано все, чтобы немцы перестали ощущать себя великим народом. Голод. Безработица. Отсутствие надежды на будущее. Страна буквально балансирует на грани гражданской войны. И постоянный страх. Страх, что ОНИ вернутся. Вернутся, и тогда от Германии не останется ничего. И на этом фоне — величие людей которые отдавали все свои силы для того чтобы их Германия выжила. И не просто выжила, а собравшись с силами, возродилась сильной, великой и независимой. Сект, Тельман, Гитлер, Шпеер. Много. Много имен и фамилий. А за ними — невероятные судьбы людей и страны. Новиков не знал, и скорее всего никогда не узнает, что удалось, а что — нет, его старому институтскому товарищу 'Фрицу' в их попытке сбросить информационную матрицу одному из руководителей Германии, но то, что без него тут не обошлось, он знал совершенно точно. Они не могли устранить Гитлера, но они могли попытаться дать ему некую информацию о будущем. И, судя по всему, Гитлер эту информацию воспринял. Да и усилия Тельмана, жестко направляемого Сталиным, на предотвращение революции и гражданской воны в Германии, были оценены Гитлером, и не только им, по достоинству. И Гитлер совершил невероятное, такого его 'спонсоры и благодетели' не ожидали, и представить не могли даже в страшном сне, он пошел на союз с коммунистами Тельмана. Пошел на объединение партий. Он рискнул всем, и победил. Победа объединенной партии, поддержанной Сектом, на выборах в Рейхстаг, как и назначение Гитлера на пост рейхсканцлера — стали неизбежны. С такой поддержкой народа, армии и национальных промышленных кругов, Гитлер мог рассчитывать на успех планируемых им реформ. И успех пришел. Невиданный рост экономики. За неполные пять лет немцы забыли, что такое безработица и нищета. И это на фоне мирового экономического кризиса. Только одна страна в мире развивалась еще быстрее — Советский Союз. А важнейшую роль в таком росте сыграли советские промышленные заказы. Начатая еще Сектом политика экономического сотрудничества с СССР получила новый импульс к развитию. Такой импульс, что уже стало можно говорить о взаимной интеграции экономик двух стран. Особенно в области оборонной промышленности. И какую реакцию такое обоюдное усиление Германии и Советского Союза вызвало у 'поборников демократии' и 'столпов демократии' за проливом и океаном? Ненависть. Звериную, лютую ненависть. Они делали все, чтобы разрушить этот 'противный природе и демократическим ценностям' союз. Но все попытки экономической блокады и давления провалились, а после присоединения к договору Японии — стали попросту бессмысленны. Союз Германии, СССР и Японии становился самодостаточным, практически независимым от внешних поставок и закупок. Ну, кроме такой экзотики, как кофе или какао. Для западной цивилизации наживы и чистогана — это было равносильно смерти. Ведь рушилось то, на чем эта 'цивилизация' возникла и процветала — система мировой торговли. Если словом торговля можно назвать неприкрытый грабеж 'диких' стран не входящих в англо-саксонский мир. И что им оставалось? Им, почти ставшими властелинами мира? Война. Пока не поздно. Пока возникший, несмотря на их трехсотлетние усилия, тройственный союз не станет непобедимым. Вот только и тут вы, господа, просчитались! Даже сейчас мы способны отразить любую агрессию. А через год, максимум два, сможем не только отразить, но и ударить в ответ так, что от вас останутся только воспоминания в виде страшных сказок и работ историков.