Я не знала, могу ли назвать себя храброй. Я не выбирала испытания: жизнь просто швырнула мне их в лицо. Все, что я могла сделать, – это определить, куда двигаться дальше, – и именно это решение я до сих пор не могла принять.
Я боялась возвращаться в Толтинг и столкнуться лицом к лицу со всеми проблемами, но если я не вернусь, буду ли я дальше носить с собой всю свою боль? Я могла бы найти новое место, которое назвала бы домом, и попыталась бы жить дальше – вдали от прошлого – или вернулась бы к людям, которые были со мной рядом все это время. Я действительно скучала по Толтингу и его жителям, особенно по Эмме. Как будто часть меня тосковала по разлуке с ней. И мы очень плохо простились с Глорией. Я знала, что буду раскаиваться из-за того, что ничего не уладила. Я бы не вынесла, если бы Лукас увидел, что мы отдалились друг от друга.
Было не важно, как далеко от Толтинга я нахожусь, – город был частью меня.
И тут мне в голову пришел ответ. По окончании пленэра я отправлюсь домой.
Мое будущее там.
До конца пленэра оставалось всего несколько дней. Дэн решил, что мы должны сделать что-то всей группой, чтобы увековечить проведенное вместе время. Мы согласились на его провокационное предложение – сделать тату. Уильяму даже не пришлось пить. Возможно, здесь сам воздух сводил нас с ума.
Мы все забрались в минивэн, и сын фермера, который привез меня сюда, доставил нас в ближайший городок. Никогда раньше я не совершала ничего, даже отдаленно напоминающего это безумие. Я ясно представила себе миссис Моррис, качающую головой, и тихонько захихикала, воображая, как с ее помощью эта новость разлетится по всему городу. Она будет шокирована. Я сама была немного шокирована тем, в чем признаюсь. Но мне хочется запомнить эти недели. Я бы хотела запомнить их как время, когда я стала тем художником, каким всегда хотела быть, и причина этого – Дэн.
Я взволнованно выглянула в окно, когда снаружи показалась вывеска тату-салона.
– Обратный путь отрезан, – провозгласила Пэм, хлопая в ладоши. Если она могла это сделать, и Уильям тоже, то я уж тем более.
Открыв раздвижную дверь, я взглянула на свое запястье и постаралась представить, что бы сказал Лукас, будь он здесь.
– Родители с ума сойдут, ты же понимаешь. Сделаю-ка я и себе такую, – я представила, как он говорит это со своей озорной улыбкой, ударяя ладонью о мою ладонь, будто мы все еще дети, которые вытворяют что-то, чего не одобрили бы родители. Одна мысль о том, как он бы поддержал меня, придала мне смелости. Я расправила плечи и вошла вслед за Дэном.