Глория с шумом вошла в комнату. Я не знала, слышала ли она нас.
– Вот и я, – сказала она, поставив ростбиф на стол.
Она взглянула на мужа, начавшего разделывать мясо, и он вернул ей ободряющий взгляд. Меня пронзила внезапная острая боль от осознания того факта, что я никогда не узнаю, каково это – быть с кем-то так же долго, как они. Она снова ушла и вернулась с новыми блюдами.
– Не могу вспомнить, любишь ли ты морковь? – спросила она неожиданно веселым голосом.
– Люблю, – ответила я, уверенная, что ей это прекрасно известно. Она вела себя странно, но я не могла понять почему. Я знала, что они хотели бы, чтобы я пошла на могилу с ними, но они ведь говорили, что понимают, почему я не хочу. Я никогда не знаю точно, права ли я в своих мыслях и поступках. Возможно, это потому, что нет правильных или неправильных мыслей и поступков. Руководства по правильной скорби не существует. Хотя иногда мне и хотелось бы, чтобы существовало.
Она присела, налила себе вина и, кажется, глубоко вздохнула.
– Это и правда прекрасная новость о твоей работе. Лукас бы очень гордился.
Я улыбнулась ей, мне было приятно, что она так думает. Быть с людьми, которые знают, что подумал или сказал бы Лукас, каким он был и кем он был, было отрадно. Это значило, что я сама никогда этого не забуду.
– И все же что за человек купил все твои работы? – спросил Грэхем.
– Миссис Моррис уже дала нам подробное описание, – рявкнула на него Глория.
Я окинула ее взглядом, заметив, с каким неодобрением она смотрит на мужа. Это привело меня в замешательство.
– Я уверена, что вы очень скоро с ним познакомитесь. Быть может, на открытии кафе? – предположила я.
В комнате ненадолго повисла тишина, после чего Грэхем заговорил о своем гольф-клубе, а мы с Глорией продолжили молчать. Я совсем растерялась из-за царившей атмосферы. Ланч проходил в молчании, все мы были погружены в свои мысли.
Я всегда воспринимала их как собственную семью, но, видимо, без Лукаса нам предстояло найти новый ритм отношений. Пока он был с нами, мне казалось, я могу говорить с ними о чем угодно. Но в тот день я почувствовала, что нам нужно быть очень деликатными.
Я испытала облегчение, когда с десертом было покончено и я встала, чтобы уйти. Я отказалась от вялого предложения Глории выпить кофе и позволила Грэхему провести себя до двери.
Он наклонился ко мне и прошептал, чтобы жена не услышала:
– Мы слышали о тех парнях в баре. Миссис Моррис рассказала, что Роберт помог тебе остановить их. Я думаю, это просто напомнило… как никто не остановил… ну, ты знаешь. И миссис Моррис фонтанировала от восторга от него, потому Глория… знаешь, ей было нелегко узнать, что он просто так взял и купил все твои картины, вот и все.