– И все же я рада, что люди до сих пор помнят Лукаса. Значит, он оставил какой-то след в мире.
Его мать взяла меня за руку.
– Он оставил особый след в нашем мире – и только это имеет значение.
Я взглянула ей в глаза, и у меня в горле тут же застрял комок. Я заволновалась, что вот-вот расплачусь. В самом деле, я была так благодарна за то, что знала Лукаса. Она права: единственное, что имеет значение, – это то, что мы его знали и любили.
Вошел Грэхем и объявил, что скоро начнется какой-то их любимый старый фильм, и Глория занялась картофелем. Я с облегчением вернулась к соусу – благо, было на чем сосредоточиться.
Было подано жаркое, а на десерт мы попробовали мой пирог с лимонной глазурью. Немного я оставила для Роберта. После того как мы вымыли посуду, Грэхем захотел посмотреть телевизор, и, сверившись со временем, я поняла, что мне пора.
Глория проводила меня до двери. Открыв ее, она подождала, пока я спущусь.
– Какие планы на день? – поинтересовалась она.
– Роберт заедет за мной домой. Хочет мне что-то показать. Очевидно, какой-то сюрприз.
– Мог бы и сюда заехать.
Я согласно кивнула, но подумала, как бы неловко всем было.
– Кажется, местные жители от него в восторге, – произнесла она, не глядя мне в глаза.
– Он оказался хорошим другом, – торопливо ответила я.
Глория мгновение пристально посмотрела на меня, а затем порывисто обняла.
– Спасибо, что не забываешь нас, Роуз, мы тебе очень благодарны.
– Ну что вы говорите, вы же знаете, как я люблю бывать здесь с вами, – я крепко обняла ее в ответ. – Мы же семья, – мой голос слегка дрогнул. Я думала о них как о своих родителях слишком долго, и больно было понимать, что они могут сомневаться в том, что между нами все останется, как прежде.
Глория улыбнулась.
– Мы рады, что ты приезжаешь. А теперь иди! Хорошо проведи время.
Она погладила меня по руке и на секунду задержала взгляд на моих кольцах.
– Береги себя.
– Вы тоже.
Когда я вернулась, Роберт уже ждал меня, припарковавшись напротив дома, поэтому я сходу забралась в его черный БМВ.
– Итак, куда мы едем? – поинтересовалась я.
– Я же говорил – это сюрприз, – он подмигнул и нажал на газ.
Мои разгоряченные ноги приятно овевал поток прохладного воздуха из кондиционера, из радио лилась негромкая музыка.
Я откинулась на сиденье, приготовившись наслаждаться поездкой. Вообще-то я всегда любила сюрпризы. Даже в детстве я не выпрашивала подарки: мне было интересно, что другие выберут для меня. А Лукас от этого был не в восторге: выбор подарков не был его сильной стороной. Помню, как однажды он подарил мне набор инструментов. После этого в дело вмешалась Эмма. Гораздо лучше обстояло дело с открытками: он выбирал такие, от которых я не могла сдержать слез, и всегда добавлял к сентиментальному стишку полные нежности строки от себя. В конце концов добиться моих слез стало для него самоцелью, в достижении которой он каждый раз преуспевал.