– И я полусладкое принесла, – засмеялась мама. – Сопьемся.
– Ничего, не выпьем – останется, не пропадет, – ответила тетя Надя.
Проснулась Оленька, и мама пошла одевать ее. А тетя Надя продолжала выгружать коробки и банки. Пирожки с мясом, пирожки с капустой…
– Это в холодильник – холодец. В кастрюле – утка с яблоками, пока на лоджию поставь, – командовала она. – Банки с салатами, сразу выкладывай в салатницы. Тут, в фольге, рыба холодного и горячего копчения – раскладывай на блюдо. Здесь язык отварной, салями. Вот это осторожно, Шурочка, там судак в польском соусе.
– Да куда столько, это же полк накормить можно!
– Ничего, съедите. И Сережке целую сумку напаковала, – гордо сказала тетя Надя. – А здесь вот помидоры и огурцы свежие, так положим, не будем резать. Конфеты к чаю, мандарины, яблоки. Ой, а торт где? Батюшки, Шура! Торт-то, коробка такая отдельно стояла? Вот наказание! Неужели забыла? Наполеон, твой любимый, с заварным кремом.
– Да вот она коробка, на полу стоит. Что вы так переживаете?
– Ну, слава Богу. Давай накрывать.
Они накрыли на стол. Шура поставила хрустальные бокалы, а Оленьке – серебряный стаканчик, подарок мамы. Цветы в середину, а вокруг такое изобилие деликатесов, что сразу захотелось есть.
Пришла мама с Оленькой. Девочка вошла, как воздушное облако, в розовом платье и розовых туфельках. И сразу заявила:
– Касивая Оленька.
– Очень, очень красивая, красавица ты наша! – хором подтвердили все трое.
Девочка увидела под елкой пакеты и направилась туда.
– Игушки!
– Нет, подожди, Оленька, это дед Мороз принес подарки. Сейчас сядем за стол, поздравим друг друга, а потом будем смотреть, – сказала Шура.
– Игушки хочу, Оленьке игушки, – девочка капризно сморщила носик.
– Ну, дай ей пока что-нибудь. Она ведь не понимает всех церемоний, – сказала Ольга Николаевна. Шура вытащила из пакета зайца.
– Зая! – обрадовалась Оленька и, прижав игрушку к себе, полезла на диван.
– Ну, можно садиться, все готово, – сказала тетя Надя.
– Сейчас Нелька придет, подождем еще минут десять.
– А телевизор-то! Давай включай, Шурочка. «Карнавальную ночь» по второй программе показывают.
– Ой, теть Надь, сто раз смотрели. По первой «Бриллиантовая рука» идет.
– Да ну. Лучше с Гурченко. Она там такая молодая. Я люблю ее. Ольга Николаевна, вы как?
– Ладно, ладно, уговорили. Гурченко так Гурченко, – Шура включила телевизор.
Тетя Надя уселась на диван вместе с Оленькой. Гурченко пела, плясала и меняла наряды.
Приехала Нелька, увидела накрытый стол и закричала:
– Нет, это невозможно! В стране развитого социализма, где синие куры с длинными ногами – символ праздника и благополучия трудящихся, в стране, где жить все равно лучше и веселее, чем на прогнившем Западе, и вдруг такое капиталистическое изобилие? Только не говори мне, Лазарева, что ты сходила с утра в гастроном и быстренько купила там эти изыски! Не томите меня, я сейчас умру. Давайте вкусим эти райские угощения.