– Вот вы все про карьеру, Лидия Борисовна, а как же развод? Вряд ли это хорошо для Бориной карьеры?
– Ерунда, – свекровь пренебрежительно махнула рукой. – Кто воспринимает всерьез студенческие браки? Все устроим. Просто тебе надо прийти в суд и подписать бумаги, что у тебя никаких претензий нет.
– Не надо в суд. Я вам так все подпишу.
– Нет, Шурочка, надо. Если бы не было ребенка, тогда никаких проблем. А когда дети, то только через суд. Но ты не волнуйся, это простая формальность. Извини меня, разговор, конечно, неприятный, но что поделаешь. Надо же как-то определяться, тянуть дальше невозможно. И тебе тяжело, и Боре. Ты девушка интеллигентная, умная, все сама понимаешь. И я уверена, что ты устроишь свою жизнь. И Боря свою. Совсем необязательно становиться врагами. И с ребенком нужно общаться, она же наша, родная кровь.
– Все правильно, Лидия Борисовна, насильно мил не будешь. Вы Боре уже и невесту хорошую подыскали? – не удержалась Шура.
– Что значит – подыскала? Мы с этой семьей многим связаны. И Боря с Аллой с детства дружат. Всегда было ясно, что они хорошая пара. Алла именно та жена, которая нужна молодому дипломату. Знает, где и как себя вести, росла за границей, владеет двумя языками.
Проснулась Оленька и закричала: «Мама, иди!» Шура встала.
– Вот и Оля проснулась. Как хорошо, и ее повидаю. Можно к ней, Шура?
– Не надо, Лидия Борисовна, я ее одену и сюда приведу. Она вас давно не видела, отвыкла, может раскапризничаться. Мы сейчас.
Шура одела дочку и вывела в гостиную.
– Ой, кто это пришел? Какая большая девочка! Иди ко мне, я тебе что-то дам, – неестественно веселым голосом заговорила свекровь.
Оленька замотала головой и спряталась за маму.
– Иди, солнышко, поздоровайся. Бабушка пришла, – Шура подтолкнула девочку вперед.
Оленька подошла к Лидии, посмотрела на нее, и та, вынув из сумки большую плитку шоколада, протянула ей.
– Пасиба, – девочка улыбнулась.
– Какая ты умница, Оля. Такая воспитанная девочка и так хорошо говоришь, – свекровь поцеловала Оленьку в щечку.
– Иди, Оленька, поиграй. Шоколадку положи, потом с молочком на полдник съешь. Может, чаю, Лидия Борисовна?
– Нет, Шура, спасибо. Буду собираться. Все мы с тобой обсудили, Олечку повидала, пойду. И вот что еще, Шура, Борины вещи. Если тебе не хочется, чтобы он приходил, собери сама, а Сережа заберет.
– Да нет, почему? Пусть приходит и сам берет все, что ему нужно. Если ему неприятно меня видеть, пусть придет днем, когда я в институте. Это пока вроде его дом?
– Ну хорошо, я передам. А двадцатого февраля в суд, не забудь. Я тебе позвоню накануне.