Королева долго молчала, рассматривая их с выражением холодного презрения, потом заговорила строгим голосом:
– Рада вас видеть, лорд Рингвуд. Наконец-то! Мы были очень расстроены тем, что вы не нашли возможным откликнуться на наш предыдущий вызов для обсуждения вопроса государственной важности.
От того, каким тоном были произнесены последние слова, у Лавины кровь застыла в жилах. Стало понятно, что королева намерена добиваться своего.
– Простите, ваше величество, – сказал лорд Рингвуд. – Я не хотел проявить неуважение, но мы тогда праздновали помолвку моей дочери с маркизом Элсвиком, я был просто вне себя от счастья, и, боюсь, у меня в голове все перемешалось.
При упоминании о помолвке лицо королевы напряглось, но сказала она лишь:
– Это не важно. К счастью, мы успели вовремя разобраться.
– Добрый вечер, ваше величество!
Голос, произнесший эти слова, принадлежал маркизу; обращаться к королеве первым было грубым нарушением протокола. Лавина увидела, что стоявшие вокруг них придворные замерли, пораженные и возмущенные подобной дерзостью.
Но маркиз понимал, какую игру затеяла королева, и не собирался позволить ей установить свои правила. Сумев столь бесцеремонным способом привлечь к себе внимание монаршей особы, он устремил на нее прямой взгляд. Однако она не посмотрела ему в глаза, вместо этого велела Лавине и ее отцу подойти к маленькому человечку, который стоял рядом с ней.
– Принц Станислав, позвольте представить вам двух членов королевской фамилии. Граф Рингвуд и его дочь, леди Лавина Рингвуд, о которой я вам рассказывала.
Невозможно было не понять значения ее интонации и взгляда, который принц устремил на Лавину. Он немного прищурился, как бы оценивая девушку, и на лице его появилась неприятная улыбка.
Лавина содрогнулась. На ее платье, как и на любом вечернем, был глубокий вырез, и теперь этот слизняк откровенно пялился в ее décolletage[8].
Когда она выпрямилась, принц улыбнулся ей.
– Очаровательно! – произнес он с сильным акцентом. – Чудесно! Вы в точности такая, как мне вас описывали.
Лавина придала своему лицу подчеркнуто безразличное выражение.
– Вашему высочеству не стоит от меня чего-то ожидать.
Он улыбнулся еще шире и посмотрел на нее, как кот на сметану.
– Стоит. И я с величайшим удовольствием объясню вам почему.
«Если бы только папа мог помочь», – пронеслось в голове девушки.
Но королева заняла его разговором. Она улыбалась и держалась очень приветливо, однако Лавина подозревала, что она нарочно его отвлекает, чтобы он не мешал ее разговору с принцем.
Но приема ждали еще несколько человек, и даже королева не могла задерживать их слишком долго.