Я удивленно уставился на нее. Неужели я пропустил уведомление о том, что ложь и клевета теперь считаются признаком дружбы?
– Ну, Соня, – ответил я, – я действительно не пошел туда из-за тебя, и да, я думаю, что отношения между нами в ближайшем будущем будут напряженными.
Она нахмурилась и посмотрела на меня так, словно раздумывала, не заколоть ли меня ножом.
– Но почему, Тодд?
Я пытался осторожно вытереть штаны, чтобы поменьше привлекать к себе внимание, но в этот момент остановился. Было странно держать руку возле гениталий, когда рядом стояла Соня.
– Потому что ты выдумала всякий бред про меня и скормила его Мак-Кензи. Я не общаюсь с лжецами.
– Я рассказала о том, что случилось, с моей точки зрения, – прошипела она, словно религиозный фанатик, пытающийся защитить Святое Писание.
– Ну, твоя точка зрения, мягко говоря, неверна.
Соня покусала губу, выдумывая аргументы в свою пользу. Не найдя никаких доводов, она решила свалить вину на меня.
– Ну, ты явно ведешь себя неразумно, Тодд.
Я рассмеялся. Я был вынужден рассмеяться, потому что ничего другого сделать не мог.
– Соня, – начал я, подавшись вперед и четко произнося каждое слово, словно мы говорили на разных языках, что, честно говоря, было правдой, – если ты придумываешь ложь о другом человеке, из-за которой ему грозит увольнение с работы, то чему ты удивляешься?
– Что? – пробормотала она.
Она была безнадежна. Тогда я решил сам ответить на свой вопрос, заодно проверив, понимает ли Соня человеческую речь.
– В таком случае этот человек не захочет дружить с тобой, – ответил я и отвернулся.
Я сидел так достаточно долго. Наконец Соня расплакалась, и в этот момент вошла Карен Уэкс, которая тут же начала угрожать, что снова пожалуется на меня Мак-Кензи. Зная Соню, я не был удивлен.
Я подавил желание отхлестать их по щекам, поднялся и вышел.
Я шел по спортивной площадке и кипел от злости, словно нефтяной магнат возле завалившейся нефтяной вышки. И резко остановился, когда услышал, что кто-то зовет меня. На этот раз это была не Соня.
– Мистер Л.!
Мое сердце забилось быстрее. Это была Дарси. Она шла ко мне в шерстяном свитере и вязаном шарфе, закинув рюкзак за спину, словно собралась идти домой.
Я заметил, что она не выглядела как человек, который хочет дать мне пощечину или рассказать об ордере на мой арест. Казалось, она очень рада видеть меня. Как ни странно, я почувствовал огромное облегчение.
– Ты же должна быть на физкультуре, – заметил я, удивившись собственной осведомленности о ее расписании.
– Я знаю, но… – Она показала мне банку с мазью от простуды. – У меня проблемы с носоглоткой.