В этот момент Даша сильно ущипнула ее за ногу. Татьяна нарочно вскрикнула в надежде, что сестре попадет. Но всем было все равно. Никто даже не заметил, не взглянул на нее. Все взгляды были устремлены на Пашу, неуклюжего и голенастого, в мешковатых коричневых брюках и выцветшей рубашке. Почти взрослый. Самый любимый.
Любимый ребенок. Любимый внук. Любимый брат.
Единственный сын.
Татьяна поднялась, встала рядом с Пашей и, обняв его за плечи, посоветовала:
– Выше нос! Хорошо тебе, едешь в лагерь, не то что я.
Он отстранился, но только слегка, не потому что ему было неприятно. Просто вовсе не считал, что ему повезло. Татьяна знала, что брат больше всего на свете хочет попасть в армию. Ему не до дурацкого лагеря!
– Паша, – жизнерадостно объявила она, – поиграем в войну? Сначала ты должен победить меня. Потом можешь идти добровольцем, бить фашистов.
– Заткнись, Таня, – буркнул Паша.
– Заткнись, Таня, – эхом отозвался отец.
– Папа, можно мне тоже ехать в лагерь? – не унималась она.
– Паша, ты готов? Идем, – не отвечая, бросил отец.
– Хочешь анекдот, дорогой братец? – настаивала Татьяна, не желая сдаваться и ничуть не обескураженная грубостью брата.
– Нужны мне твои дурацкие анекдоты!
– А этот тебе понравится.
– Что-то не верится.
– Татьяна! Сейчас не время для глупостей! – вмешался отец.
– Гоша, пусть девочка расскажет, – вступился дед.
– Солдата ведут на казнь, – начала Татьяна, благодарно кивнув деду. – «До чего же гнусная погода», – говорит он конвойным. «Кто бы жаловался, – говорят они. – Это нам еще придется идти обратно под дождем!»
Никто не пошевелился. И даже не улыбнулся. Только Паша поднял брови, ущипнул Татьяну и прошептал:
– Ужасно остроумно, как же!
Она вздохнула. Похоже, настроение непоправимо испорчено.
2
– Татьяна, никаких долгих прощаний. Увидишь брата через месяц. Спустись вниз и придержи для нас входную дверь. У мамы снова спина разболелась, – наставлял отец, когда они собрались снести вниз Пашины вещи и авоську с едой.
– Сейчас, папа.
Квартира чем-то напоминала поезд: длинный коридор, по одну сторону которого тянулось девять дверей. Кухонь было две: одна в передней части, одна – в задней. Из них можно было попасть в ванные и туалеты. В девяти комнатах жили двадцать пять человек. Пять лет назад жильцов было тридцать пять, но некоторые либо умерли, либо переехали, либо…
Семья Татьяны жила в задней половине, что считалось более удобным. Кухня была ближе и больше. Отсюда по узким лестницам можно было попасть во двор и на крышу. Особенно часто этим пользовалась Татьяна, чтобы выбраться из дома, не столкнувшись с психом Славиным.