Чьи-то мягкие губы коснулись щеки.
Александр открыл глаза. И ясно увидел лицо своей Татьяны. Глаза наполнились слезами, и он поспешно прикрыл их, бормоча: не… НЕТ…
Он должен открыть глаза.
Она зовет его:
– Шура, немедленно открой глаза.
– Где я?
– В полевом госпитале в Маразове.
Он попытался качнуть головой, но не получилось.
– Тата? Это не можешь быть ты.
Он заснул.
* * *
Александр лежал на спине. Перед ним стоял доктор и что-то говорил по-русски. Александр сосредоточился на голосе. Да. Доктор. Что он говорит? Ведь Александр не понимает по-русски.
Немного позже слова вдруг обрели смысл. И русский больше не казался иностранным.
– По-моему, он приходит в себя. Ну как вы?
– А как было? – с трудом выговорил Александр.
– Да не слишком.
Александр огляделся. Он лежал в большом квадратном помещении, заставленном койками с ранеными. Между койками был узкий проход.
Он попытался было разглядеть медсестер, но доктор снова сказал что-то. Александр с трудом взглянул на него, не желая отвечать на вопросы.
– Как долго?
– Месяц.
– Что со мной было?
– Не помните?
– Нет.
Доктор сел на койку и очень тихо сказал на правильном, невероятно родном английском:
– Вы спасли мою жизнь.
Александр вдруг припомнил. Лед. Полынья. Холод. И слабо качнул головой.
– Только по-русски пожалуйста. Не хотелось бы терять свою жизнь в обмен на вашу.
– Понимаю, – кивнул доктор, стиснув его руку. – Вернусь через несколько дней, когда вам станет лучше. Тогда и расскажете все. Я здесь ненадолго, но можете быть уверены, я не покину вас, пока не выйдете из леса.
– О чем только вы думали, когда выбегали на лед? Для этого есть санинструкторы.
– Знаю, – кивнул доктор. – Я и собирался спасти санинструктора. Как, по-вашему, кого вы взвалили мне на спину, когда тащили к тягачу?
– Ну и ну.
– Да. Тогда я первый раз увидел бой. Представляете? – улыбнулся доктор. Типично американская широкая улыбка.
Александру захотелось улыбнуться в ответ.
– Никак наш засоня-пациент пришел в себя? – раздался жизнерадостный голос. Рядом появилась брюнетка-медсестра с черными глазами-пуговичками и грудью навыкате. Нагнувшись, она пощупала его пульс. – С возвращением, парень! Ну и повезло же тебе. Меня зовут Инной.
– Повезло? – тупо повторил Александр. Счастливым он себя не чувствовал. – Почему у меня полный рот ваты?
– Никакой ваты. Просто весь месяц вас держали на морфии. Только на прошлой неделе начали снижать дозу. Боялись, что вы привыкнете.
– Как вас зовут? – спросил Александр доктора.
– Мэтью Сайерз. Я здесь с Красным Крестом, – пояснил он и, помедлив, добавил: – Я был кретином и за это едва не заплатил жизнью.