Инна осеклась, изумленно глядя на пациента.
– Что с вами, майор? Почему вы плачете?
Днем, когда пришла Татьяна, чтобы его покормить, Александр схватил ее руку и долго не мог вымолвить ни слова.
– Что случилось, милый? – прошептала она. – Что болит?
– Сердце.
Она подалась вперед.
– Шура, радость моя, давай я тебя покормлю. Кроме тебя мне нужно покормить еще десять раненых. У одного нет языка. Ума не приложу, что с ним делать. Вечером вернусь, если смогу. Инна думает, что я в тебя влюбилась. Да почему ты так на меня смотришь?
Что он мог ей сказать?
Татьяна сдержала обещание и пришла вечером. Свет был погашен. Все спали. Она села у кровати Александра.
– Тата…
– У Инны слишком длинный язык. Я же велела ей не расстраивать моего пациента! Не хотела, чтобы ты волновался. Но она не удержалась и все выложила!
– Я недостоин тебя.
– Что за глупости, Шура? Думаешь, я позволила бы тебе умереть, зная, что нам еще предстоит выбраться отсюда? Не могла же я пройти такой путь и потерять тебя почти у самой цели!
– Я недостоин тебя, – повторил он.
– Муж мой, неужели ты забыл Лугу? Господи, неужели забыл Ленинград? Наше Лазарево? Я не забыла. Моя жизнь принадлежит тебе.
6
Проснувшись, Александр увидел сидевшую у койки Татьяну. Она спала, чуть подавшись вперед. Светлые волосы прикрывала белая косынка медсестры. В большом помещении было тихо, темно и холодно. Он осторожно стянул косынку и коснулся легких прядей, падавших на лоб, бровей, провел пальцем по переносице, где скопились веснушки, по носу, по мягким губам. Татьяна проснулась.
– Хм, – пробормотала она, поднимая руку, чтобы погладить его. – Мне, пожалуй, пора.
– Таня… когда я снова стану прежним? – прошептал он.
– Дорогой, – утешила она, – разве ты не чувствуешь себя прежним? – Она нагнулась и прижала его к себе, как ребенка. – Обними меня, Шура. Обними крепко… – попросила она едва слышно и, помедлив, добавила: – Как я люблю.
Александр обнял ее. Татьяна обвила руками его шею и стала целовать. Волосы щекотали его лицо.
– Расскажи мне что-нибудь из своих воспоминаний…
– Какие именно тебя интересуют?
– Ты сама знаешь.
Она продолжала легонько целовать его лицо. Задыхающийся голос прошептал:
– Помню, как в одну дождливую ночь мы прибежали из дома Наиры и положили одеяла перед огнем, и ты любил меня без устали, повторяя, что остановишься, только когда я стану умолять тебя. И как? Я стала умолять тебя остановиться?
– Нет, – прохрипел он. – Ты не из слабых, моя Татьяша.
– И ты тоже. А после ты заснул прямо на мне. Я долго лежала, прижимая тебя к себе. Даже не подумала пошевелиться. А когда утром открыла глаза, ты по-прежнему лежал на мне. А ты помнишь?