Несколько минут спустя Маттера был уже в воде. Плавая над грудой балластных камней, он разглядел пять или шесть таких трубок. Он поднял одну из них. По своей длине и весу она была похожа на ствол мушкета. Маттере уже не одно десятилетие приходилось сталкиваться со стрелковым оружием. Он посмотрел повнимательнее. Насколько он мог судить, данный предмет был изготовлен в конце семнадцатого века. И тут ему припомнилось то, что сказали люди Фипса, видевшие затонувшее «Золотое руно»: на его палубе были разбросаны кремневые ружья.
Маттера поплыл обратно к катеру. Взобравшись на его борт, он схватил свой сотовый телефон.
«Кому ты звонишь?» – спросил Чаттертон.
Маттера показал на катер Боудена, находящийся на расстоянии всего лишь пятидесяти ярдов от него.
Маттера поначалу не знал, что и сказать – тем более что от спешки он все время запинался, – но в конце концов он стал задавать Боудену вопросы, полившиеся непрерывным потоком. Можно ли им с Чаттертоном поднять трубку на поверхность? Можно ли подержать ее в соляной кислоте, чтобы удалить кораллы и получить возможность получше рассмотреть металл?.. Он опасался, что Боуден захочет вмешаться и взять все в свои руки, а ведь ему, Маттере, очень хотелось, чтобы именно его экипаж поднял со дна на поверхность первое подтверждение того, что здесь находятся обломки пиратского корабля.
Наконец Маттера нажал на кнопку прекращения разговора.
«Мы сделаем это сами, – сказал он своим коллегам. – Трейси разволновался не меньше нас».
Чаттертон засунул регулятор обратно себе в рот и снова погрузился в воду.
Три минуты спустя он появился на поверхности, держа трубку в руках так аккуратно, как акушерка держит новорожденного. Маттера взял ее у него – тоже очень аккуратно – и стал рассматривать.
«Я видел их в книгах, на выставках и аукционах, – сказал Маттера. – Я не специалист, но могу тебе сказать, что, по моему мнению, это конец семнадцатого века».
Он сфотографировал данный артефакт камерой, встроенной в его сотовый телефон, и отправил получившийся фотоснимок по электронной почте знакомым ему коллекционерам и специалистам по старинному оружию. В строке темы сообщения он написал: «На что, по-твоему, это похоже?» В тексте сообщения он указал размеры и вес, но больше не написал ничего.
Рассевшись на «Зодиаке» (Маттера при этом очень осторожно держал в руках найденный артефакт), они поспешно поплыли через пролив в расположенный возле виллы центр дайвинга, где Кречмер затем смастерил ящик из досок сечением два на четыре дюйма и покрыл внутренние поверхности этого ящика толстым полиэтиленом. Эренберг налил в ящик два литра соляной кислоты и, попросив всех присутствующих встать с той стороны, откуда дует ветер, дабы не вдыхать ядовитые пары, взял трубку у Маттеры и положил в самодельную ванну. Коралл в кислоте начал растворяться, придавая кислоте коричневый цвет. Это было довольно грубое обращение с артефактом, и он мог от этого пострадать, однако эту трубку в любом случае было невозможно сохранить без больших усилий и затрат. Кроме того, на обнаруженном нагромождении камней имелись и другие такие трубки, и ее ценность, в таком вот состоянии и без деревянной ружейной ложи, была скорее доказательственной, чем финансовой.