Разве сложно ждать, если ты – царица во дворце Соломона? Македе иногда казалось, что для полного счастья ей не хватает лишь более теплого климата.
Песнь Ваалит
В саду, окруженном стенами из серебра и кедрового дерева, прохаживалась женщина, беспокойно, словно запертая в клетке пантера. Ее тело окутывали яркие шелка. Волосы, шея и запястья были украшены сверкающими драгоценными камнями. В руках она держала веретено из янтаря и слоновой кости, хорошенькую вещицу, царскую игрушку. Она пряла на ходу, наматывая на веретено черную шерсть, но нить получалась белая.
Я шла к женщине сквозь заросли маков и лилий и наконец остановилась перед ней. Она посмотрела на меня и улыбнулась.
– Спрашивай, – сказала она и замолчала, ожидая.
И мир замер вместе с ней, пока я подбирала слова для вопроса, не зная, хочу ли его задать.
– Как можно тьму перепрясть в свет?
– Тьма – это прошлое, – ответила она, – а свет – будущее. Я сделала все возможное, дочка, теперь твоя очередь.
Она протянула мне прялку, и я увидела, что золотые браслеты на ее запястьях – цепи, приковывающие ее к серебряному саду. Медленно протянув руку, я приняла прялку из слоновой кости. Ноша оказалась тяжелой. Темная шерсть камнем повисла на мне, я упала на колени.
– Я не удержу ее, – сказала я, – слишком тяжело.
– Мне тоже было тяжело, но я держала прялку и шерсть. И пряла. Теперь твоя очередь.
Закованная в цепи женщина стояла и смотрела, как я поднимаюсь на ноги.
– Кто ты? Моя мать?
– Какая разница? Слушай мой урок, Ваалит: пряди нить или умри.
Я начала прясть, превращая шерсть в нить, тьму в свет. Болели пальцы, шерсть обжигала, словно огонь.
– Долго ли? – спросила я. – Долго ли нужно прясть?
Никто не ответил. Я осталась одна в саду, из которого не было выхода. Я пряла и рыдала, зная, что умру, если прекращу работу…
Я проснулась со слезами на глазах – плач не приснился мне. Не приснилось и страдание. «Пряди нить или умри». Я содрогнулась. Была ли женщина в саду моей матерью? Нет, ведь мне говорили, что мать была смуглой, темноволосой и ласковой, а эта женщина – золотистой, словно львица. «Какая разница?» – спросила она тогда. Я подумала, что это и впрямь не имеет значения. Кем бы ни был этот призрак, он явился, чтобы меня предостеречь. Теперь следовало найти толкование для моего сна, чтобы я знала, в чем заключается опасность.
Я пыталась снова заснуть, но покой бежал от меня. Сев у окна, я смотрела на город несколько долгих часов до рассвета.
Но сны, терзающие нас по ночам, рассеиваются под лучами солнца. К тому же я была слишком юной, чтобы правильно истолковывать сновидения. При свете дня начинало казаться, что сны, после которых я просыпалась темными ночами, дрожащая и обессиленная, вызваны всего лишь стычкой с Ровоамом или встречей с очередной невестой отца. От взгляда госпожи Даксури еще и не такие кошмары могли присниться!