– Я так и думал. Я стар и служил Давиду последние сорок лет.
Казалось, Иоав смотрел сквозь Венаю, куда-то в далекое прошлое, недоступное юноше.
Веная неловко переминался с ноги на ногу. Уже много раз Иоав спокойно принимал плохие новости, а затем уничтожал человека, вставшего у него на пути.
– Я не искал этого назначения, Иоав. Так велел царь Соломон.
– Можешь не объяснять. Я знал тебя еще ребенком. Не ты придумал это ухищрение. Будь покоен, Веная. Адония – последний. Мой меч больше не послужит мне.
– Мне жаль, Иоав. – Веная смотрел на безучастного старого воина. – Кажется, ты не удивлен.
– И тебе не следовало бы удивляться, если ты хоть немного знаешь царя Соломона. Он никогда не простит, что я умертвил его брата.
– Но Адония притязал на трон – ни больше ни меньше! А то, что он сказал о госпоже Ависаге…
– …еще не государственная измена, – ответил Иоав, – но все равно Адония должен был умереть, иначе Соломон ни дня не провел бы спокойно на Львином троне. Кому-то следовало избавиться от Адонии. Это оказался я.
Веная задумался.
– Это убийство, – сказал он наконец.
– Так было нужно, – пожал плечами Иоав. – Запомни, царский военачальник: царь должен делать то, что правильно, а его главнокомандующий – то, что нужно. – Иоав сурово смотрел на Венаю, словно они скрестили мечи в поединке. – Веная, тебе придется меня убить. Но не жди, что я упрощу тебе эту задачу.
Веная кожей чувствовал, что Иоав говорит правду, но покачал головой:
– Живи мирно в своем доме. Царь Соломон не мстительный человек.
– Правильно, не мстительный. Поэтому у него есть ты.
– Скажи мне, Иоав, как может человек делать то, что нужно, а потом спокойно спать по ночам?
Иоав улыбнулся. Сверкнули его белые, по-волчьи острые зубы.
– Дело привычки, – ответил он.
Венае было очень тяжело признавать правду, которой поделился с ним Иоав, но честность не позволяла отрицать: Соломон никогда бы не простил военачальника царя Давида. Ведь царь Соломон не питал ненависти к своему брату Адонии, да и к военачальнику тоже. Соломон ни к кому не питал ненависти.
Иногда Веная думал, что в этом главная слабость Соломона. «Мудрость – это не здравый смысл». Иоав оказался прав: в мире царей хорошее не всегда оказывалось мудрым.
Но, как справедливо утверждал Иоав, Венае приходилось понимать разницу и действовать разумно. Соломон полагался на Венаю, как Давид полагался на Иоава.
И еще одно, к ужасу Венаи, старый военачальник подметил верно. Спокойный сон оказался делом привычки.