— Дед сказал, — прошептал он мне, — когда придёшь, измельчи траву.
— А чего шёпотом? — также тихо спросил я его.
Тот кивнул мне в сторону Мира:
— На котелок смотри.
Я пересев так, чтобы было видно посудину, секунд тридцать разглядывал её. Ничего особенного не происходило. Вдруг дед обеими руками сделал какой-то пасс над котелком. В нём что-то словно вспыхнуло, отразившись на внутренних стенках очага ярко-голубым всполохом. У меня, повидавшего в своей жизни неоновый свет, киношные спецэффекты и компьютерную графику рот открылся сам собой. Этот всполох не был похож ни на что. Мягкий неоднородный свет словно вырисовал в воздухе аморфные фигуры. Да и сам цвет, не был обычным. Представляю, каково местным смотреть на такое чудо.
Дед повернул на меня голову и ткнул пальцем на произведение искусства Чустама, в смысле бревно с выемкой. Я, сложив туда листья, стараясь не шуметь, стал мельчить их топором. Минут через пятнадцать на дне была зелёная каша.
— Всё снимайте и в бревно лейте, — хрипло произнёс дед, отойдя от печки.
Чустам взяв рогатину, заменявшую нам своего рода ухват, поддел рукоять котелка и перенёс его к полену. Внутри была какая-то бурая жидкость.
— Клоп выливай, — корм подставил котелок к бревну.
Пока Колотоп думал, какой бы стороной приобретённой, разумеется временно, рубахи взяться за закопченную стенку, Огарик подойдя, взялся голыми руками за край и медленно наклонил котелок, вылив всю жидкость в выемку. Мне показалось, даже жареным мясом запахло. Я, соскочив, схватил парня за руки и стал разглядывать ладони.
— Да я не обжёгся, — Огарик стеснительно потянул от меня свои руки.
Я удивлённо осмотрел их — действительно, грязные от копоти, но ожога не видно. На всякий случай стёр рукой с одной из ладоней копоть.
— Предупреждать надо, — отпустил я его.
Дед хитро щурился на меня, улыбаясь:
— Тебе уж своих надо.
— Ага, сразу с узором на виске и пушистым хвостом.
— Ек, — крякнул дед, — а хвост то откель?
— Так в округе кроме белок никого.
— А-а-а, — лицо деда расплылось в улыбке ещё шире. — Огарик!
Мальчонка подошёл, и поводил руками вокруг бревна с зельем. Никаких спецэффектов при этом не произошло.
— Ну, осьмушку подождите, — начал нас инструктировать дед, — потом дверь смажете, руками не трогайте, а ещё через осьмушку вырубите. А мы наверно пойдём, дела у нас есть, — дед хмуро посмотрел на Огарика, тот опустил взгляд. — Здоровый, где мешок?
Клоп словно только этого и ждал, рванул к берёзке, под которой мы обычно складируем то, что за день вытаскиваем из пещеры. Правило такое было заведено, поскольку как-то раз, мы полдня искали топор, положенный кем-то из нас, так и не сознавшимся, на печь. Мешок был реально мешком. Вот прямо как понимать это в нашем мире. Дед, открыв его, стал доставать оттуда вещи: