Сигнал воздушной тревоги прервал выступление командира. Через полминуты кубрик был пуст. Комиссар, уходя, успел бросить лишь одну короткую фразу:
— Собрание продолжим после отбоя тревоги…
Налет на базу длился более часа. Фашистские бомбардировщики сделали несколько заходов. Главной их целью были корабли, стоявшие у причалов. Сюда они и направили свой удар. Но все попытки врага забросать гавань бомбами провалились. Меткий многослойный огонь корабельных орудий и зенитных батарей, расположенных на вершинах сопок, окружавших бухту, каждый раз сбивал гитлеровских летчиков с боевого курса. Обозленные неудачей, они сбрасывали бомбы куда попало. Особенно сильно пострадали жилые кварталы. В городе возникли пожары.
Ясное летнее небо заволокло черным дымом. С палубы «Тумана» хорошо видна зловещая картина пожара. До боли сжав пальцами поручень мостика, Стрельник молча смотрел на оранжевое пламя, все выше и выше поднимавшееся над крышами домов. Там, где-то близко от этого жадного, как голодный зверь, огня, находится его дом.
«Дома ли Анна? Что с ней? Не пострадала ли при налете?»
Жена комиссара Анна Стрельник наотрез отказалась эвакуироваться в тыл.
— Буду помогать тебе! — твердо заявила она мужу и в первый же день войны поступила медицинской сестрой в госпиталь.
Налет на базу застал Анну Стрельник в операционной госпиталя. Здесь только что начали оперировать тяжело раненного матроса. Сигнал воздушной тревоги не заставил хирурга, склонившегося над раненым, прервать операцию. Спокойное, молчаливое мужество врача передавалось его помощникам. Бомба упала совсем рядом с госпиталем. Зазвенели разбитые стекла окон, с потолка посыпалась штукатурка. Одна из сестер, не выдержав напряжения, вскрикнула. А хирург даже не оглянулся. Только еще ниже склонился над раненым, заслоняя его своим телом.
Когда окончилась операция, Анне передали, что видели, как в базу входили вернувшиеся с моря корабли. Госпиталь находился рядом с военным портом. Из его окон хорошо была видна вся гавань.
Анна бросилась к выходу. Ей не терпелось хоть издали увидеть знакомый силуэт корабля, на котором служил муж.
Пожар слабел. Оранжевых языков пламени уже не было видно. Дым редел.
— Товарищ комиссар, разрешите доложить?
Стрельник отвел взгляд от пожара, увидел рядом с собой командира отделения пулеметчиков Аркадия Рахова:
— Слушаю вас, Рахов.
— Матрос Удович по тревоге не явился на боевой пост. Искали повсюду. На корабле его нет.
— Где же он?
— Говорят, на берег сошел… К знакомой.
— Опять Удович, — резко сказал комиссар. — Немедленно послать за ним и доставить на корабль. На этот раз он от трибунала не уйдет. Хватит!