Осколками следующего снаряда, разорвавшегося перед мостиком, был ранен командир корабля.
Шестаков всплеснул руками, будто хотел поймать что-то над головой, и закрыл искаженное болью лицо ладонями. Из-под пальцев по серой щеке поползла широкая струя крови.
— Командир ранен! Командир… — раздался чей-то испуганный выкрик и оборвался, скомканный спокойным приказом Рыбакова:
— Прекратить шум! Санинструктора Петрушу на мостик!
— Ничего, я сам. Ничего… — шептал запекшимися губами Шестаков. — Мне уже лучше… Ничего…
Прибежал Иван Петруша.
— Дайте бинт… Я сам, — слабым голосом попросил Шестаков и снял с головы фуражку. — Идите к раненым, Петруша. Я справлюсь сам. Идите.
— Товарищ командир, разрешите…
— Я приказываю, Петруша… Идите!
Санинструктор оставил Шестакову бинт, склянку с йодом и быстро спустился с мостика.
Шестаков присел на вынесенную из штурманской рубки разножку.
— Теперь совсем хорошо, — перебинтовав голову, облегченно вздохнул командир и поднялся на ноги.
…Фашистские эсминцы охватили «Туман» полукругом. Артиллерийская канонада не утихала. Враг хорошо пристрелялся по лишенному управления, полуразрушенному сторожевику. Снаряды с воем пролетали над кораблем. Падая в воду, они выбивали из моря огромные водяные столбы. Свежая моряна и течение медленно сносили окутанный дымом, изрешеченный снарядами корабль в сторону черневшей на горизонте полоски советской земли. Многие тумановцы были ранены по два — три раза, но до тех пор, пока в теле сохранялось хоть немного силы, ни один из них не покинул своего боевого поста.
«Туман» продолжал биться с врагом. Один против трех больших, хорошо вооруженных немецких боевых кораблей дрался еще недавно мирный траулер. Его единственная уцелевшая пушка посылала снаряд за снарядом в фашистов, и ее резкого, звонкого уханья не мог заглушить адский грохот тяжелых вражеских орудий.
— Леонид Александрович, — обратился командир к Рыбакову, — узнайте точно, сколько людей выбыло из строя…
Договорить он не успел. Снаряд ударил в правое крыло мостика. Шестаков упал замертво, не промолвив ни слова. Рыбаков был ранен в левое плечо и в руку.
— Командира убило! — выкрикнул сигнальщик.
Печальная весть быстро разлетелась по кораблю.
Люди ожесточились еще больше. В их переполненные ненавистью души влилась еще и жажда мести за любимого командира.
Командование кораблем принял на себя лейтенант Рыбаков.
Стрельник узнал о гибели командира на санитарном пункте. Он тут же поспешил на мостик.
«Надо повидать Рыбакова. Поговорить с ним, подбодрить», — решил он и с этими мыслями покинул кают-компанию.